май-июнь, 2015
черепашки, периодически высовыва-
ющие голову, чтобы проверить, все ли
в порядке на белом свете.
Если же отправиться дальше – по-
падаешь в настоящий мини-зоопарк.
Правда, тут тоже обитают в основном
птицы, но нашлось место и другим тво-
рениям природы. В одном из вольеров
мы с удивлением обнаружили зайцев –
надо же, докуда допрыгали! Но настоя-
щая гордость этого местечка – игуаны.
Их удобно было разглядывать, потому
что копошились они в полутораметро-
вом вольере, открытом сверху.
А вокруг раскинулся тропический
сад с мангровыми зарослями, где было
уютно и спокойно, ведь большая часть
представителей хомо сапиенс вели
прибрежный образ жизни на пляже.
Кстати, о пляжах. Все пляжи в зоне
Баваро, где расположен отель, нахо-
дятся под защитой коралловых рифов,
поэтому здесь качество песка и чистота
воды близки к совершенству.
Но не пляжем единым жив человек.
Восемь ресторанов и девять баров по-
могут заморить червячка, если вы про-
голодались. Одни названия говорят
сами за себя: «Тануки» – японский,
«Белла паста» – итальянский, «Эль га-
учо» – аргентинский (мясная кухня),
«Сакура» – восточный, «Эль пэскадор»
– блюда из морепродуктов. Все они с
кондиционерами. А вот «Шопен» по-
следних не имеет, поскольку не име-
ет и стен, плывя, словно большой ко-
рабль, по живописному озеру с фан-
тастической подсветкой ночью. Сюда,
80
главное, надо прийти в нужный час,
потому что вечером время от времени
на озере появляется баркас, из которо-
го льется романтическая серенада.
Впрочем, серенады мы услышали и
в иной аранжировке.
Сюита для
сьюта с лебедем
Жили мы в двухэтажных виллах на
восемь сьютов (двухкомнатных но-
меров повышенной комфортности; в
Bavaro Princess, кстати, других нет). В
каждый сьют – отдельный вход с ули-
цы (в том числе на второй этаж), но че-
рез свою лоджию с двумя шезлонгами.
Архитектурный дизайн самого номера
поражал изощренной фантазией авто-
ра. Холл неправильной формы с дива-
ном, креслом, двумя столиками, мяг-
кими стульями, баром с холодильни-
ком – находился в едином простран-
стве со спальней, которая в централь-
ной части отделялась от холла только
двумя колоннами и более высоким
уровнем пола (туда вели две ступень-
ки), так что широкая кровать, возвы-
шавшаяся, словно на пьедестале, об-
разовывала центр всей композиции.
При этом с боковой стороны спальня
уже имела стену с большим оконным
проемом, выходящим к тому месту
в холле, где стоял бар (впрочем, про-
ем был отдан на откуп телевизору). С
противоположной стороны проем в
стене достигал уже размера с челове-
ческий рост и выводил прямо в ванну-
джакузи. К ней вел и нормальный путь
из холла, но, наверное, автор посчи-
тал, что ранним утром будет приятно
нырнуть туда прямо из постели. Карти-
ны на стенах со стилизованно-декора-
тивными изображениями обитателей
морских глубин завершали построе-
ние сложной композиции.
Вся эта архитектурная песня допол-
нялась импровизациями горничной,
которая каждый день заправляла кро-
вать по-новому. Когда однажды вече-
ром я обнаружил покрывало, сверну-
тое невероятным образом в виде ле-
бедя, я понял, что на человечестве ста-
вить крест пока рано.
Окна же в номере выходили прямо
к пальмам и морю, от которых отделя-
ла виллу только узкая полоска асфаль-
та, а по ней время от времени спешил
паровозик.
На этом-то паровозике мы и отправи-
лись в далекий обратный путь, когда в
последний раз захлопнули двери своих
сьютов. И вот уж «голубой вагон бежит-
качается, скорый поезд набирает ход…».
Впрочем, Доминикана – страна, ко-
торая не признает грустных лиц и кото-
рая всегда будет ждать вас как старого
друга. А дождавшись, просто улыбнет-
ся и скажет: «Ола!» – «Привет!».
P.s. Мы расставались с Доминика-
ной, но не с читателями. В следующем
номере журнала – рассказ о самой
стране и ее жителях.