Задача трагикомичной донкихотовской фигуры— соотнести силы шестисоткилограммовой дикой махины и элегантного рафинированного матадора в шелках и бархате. Увидев лошадь, бык не раздумывая бросается в ее сторону. Уже вонзив рога в защитные матрасы, он чувствует удар копья между лопаток. Животное вздрагивает от нанесенной боли и оскорбления и давит обидчика всей мускулистой массой. Но дело сделано— первая кровь обагряет черную спину, отнимая часть ярости. Мышцы шеи ослаблены, и животное держит голову ниже, что дает матадору больше шансов на выживание при более тесном контакте со зверем. Наступает черед бандерилий. Отстранив помощников, матадор Падилья, одноглазый Пират с черной повязкой, сам выходит в центр арены. Зрители одобрительно гудят, оркестр вторит бравурным пасодоблем. Встав на носочки, мягко перебирая ногами в изящных ботиночках, Пират подает весь корпус вперед, одновременно откидывая голову гордо вверх. Эй, Торо! Зверь всем корпусом тяжело поворачивается в сторону смельчака. Падилья поднимает вверх руки, держа в них украшенные веселой мишурой гарпуны-бандерильи. Подрагивая всем телом, словно экзотическое насекомое, он вызывает быка на атаку. Бык и тореро одновременно начинают бег, сходясь в опасной точке удара. И здесь Падилья будто взлетает в воздух и, падая, вонзает цветы бандерилий в спину быка. « Оле!» Звучат истовые аплодисменты. Всего месяц как матадор вышел на арену после серьезного ранения. В октябре 2011 года, выполняя такой же бросок с бандерильями, он оступился. Бык не простил ошибки. Рог прошел через нижнюю челюсть и вышел через левый глаз. Афисионадо поставили крест на карьере любимца, но уже в марте этого года бесстрашный Падилья вновь стоял перед нацеленными рогами.
Момент истины
Последний акт трагедии. Всеобщее эмоциональное напряжение создает нервное поле, внутри которого чувства публики, матадора и быка сливаются воедино. Я ощущаю усталую непримиримость быка, звенящую сосредоточенность и одиночество матадора. Тореро достает небольшой красный плащ-мулету. Его движения замедленны и красивы. В замершей тишине слышно, как хлопает тяжелая ткань, как стучат воткнутые в спину быка бандерильи. Матадор кружит зверя вокруг себя, все теснее сжимая опасные объятия. Они становятся единым целым. Тореро гладит быка, касается его рогов, встает перед ним на колени, останавливает взглядом и взглядом же заставляет снова и снова бросаться в атаку. Бабочками трепещут разноцветные гарпуны. Страшные рога каждый раз проходят все ближе к телу. Рвется золотое шитье костюма. Мулета потемнела от песка и крови. А публика требует все большего. Она желает изнемочь в этой чувственной гибельной игре. Она стонет и кричит « Оле!», задавая ритм завораживающему танцу неотвратимой смерти. И кажется, что ничто не сможет удовлетворить эту жажду ощущений. Но вот матадор замирает, его лицо каменеет. Он вытягивает вперед руку со шпагой. Ее загнутый конец блестит