домашнее насилие
▶
violence – я услышала впервые, и как только на-
чала читать (с трудом, переводя каждое слово
со словарём), у меня волосы встали дыбом. Это
было всё написано про нас! Описывалась слово в слово
наша семейная ситуация: сначала мужчина бьёт, потом
«раскаивается» и заваливает подарками. Откуда это ко-
му-то могло быть известно? Неужели таких жён много?
Скоро я выяснила, что есть группы в «Одноклассни-
ках», где обсуждают такую же проблему. Оказалось, что
есть телефонная «горячая линия» для пострадавших и
что мне могут помочь устроить побег от агрессора. Но
сделать это будет сложно: такие мужчины не отпускают
жертву просто так.
большой проблемой, потому что я не была беремен-
ной или с детьми, а также не получила тяжёлых травм.
Предпочтение отдаётся именно таким женщинам: дело
в том, что Атланте 64 приюта, и мест всё равно не хва-
тает! Вот и представьте себе, каких масштабов достигло
домашнее насилие. По статистике, каждые 9 секунд в
Америке избивают женщину.
– Как выглядит женский приют?
– Снаружи это, как правило, хорошо замаскированное
здание. Вы никогда не догадаетесь, что там, куда вы
смотрите, находится приют. Этих домов нет на картах,
они не имеют физических адресов. Вы можете найти в
интернете телефоны и адреса мест, куда привезти по-
жертвования – вещи или деньги, но это не будет зда-
ние самого убежища, оно скрывается совсем не там, где
расположен офис организации. И вот меня доставили в
такой приют… Сейчас я вижу всю нелепость той ситуа-
ции: ярко и дорого одетая, в оранжевых босоножках на
высоких каблуках (давно не ношу ничего подобного), в
бриллиантовых украшениях я явилась в приют, и у всех
просто отвисла челюсть. Добавьте к этому сумки, пол-
ные красивой одежды и обуви… Полицейские забрали
меня со всеми вещами, и их было просто некуда раз-
местить в приюте, где для каждой женщины отводится
часть крохотного шкафчика. Ну да, на тот момент я не
понимала, как странно это выглядело со стороны. Да и
вообще плохо соображала, что происходит – в таком
шоке находилась.
МИЛЫЕ БРАНЯТСЯ
«Милые бранятся – только тешатся». Подобными по-
говорочками можно было бы утешаться и дальше, если
бы не одно «но» – если бы не угрожающее число слу-
чаев, когда женщины были искалечены или насмерть
забиты своими «милыми». Ошибочно думать, будто это
касается только людей маргинальных, опустившихся. В
бизнесмене или профессоре иногда таится не менее
опасное чудовище.
– Анна, шло время, но вы не уходили от мужа?
– Я всё ещё не могла этого сделать. Полиция обязала
его купить мне мобильный телефон и машину; он купил
старенький «Форд» – и забрал от него ключи! Разгово-
ры по телефону мне запрещались; если он замечал,
что были звонки, сразу же менял номер. По-прежнему
не давал мне оформить права и SSN; своих личных
документов я не видела уже долгое время (он уверял,
что отправил их иммиграционному адвокату). А сама
жизнь была похожа на жуткие качели: периоды ада – и
после них снова обещания, подарки, дорогие рестора-
ны. Отовсюду он делал фото, на которых мы выглядели
счастливой парой. Позднее это стало очень большой
проблемой.
– А как же постоянные вызовы полиции к «счаст-
ливой паре»?
– Вызовы – это только одна сторона медали, их не-
достаточно. Когда доходит до разбирательств, нужно
доказать четыре момента: что вы выходили замуж с
честными намерениями, что у вас достойный мораль-
ный облик, что брак был настоящим и что насилие в
самом деле имело место. А попробуй докажи насилие,
если все наши с «принцем» фото буквально кричат о
семейном счастье! Фотографии значат в таком деле
даже больше, чем полицейские отчёты.
– Но так не могло продолжаться долго.
– В апреле 2009 года, во время очередного вызова,
полиция меня от него забрала – на этот раз навсегда.
Это была целая спасательная операция. Такие опера-
ции очень опасны, потому что мужчина обычно воору-
жён. Мой, например, вооружился ножом. Трое полицей-
ских еле смогли нейтрализовать его.
Меня определили в приют для женщин, ставших
жертвами домашнего насилия, – в International Women’s
House в Стоун-Маунтин. И даже попасть туда оказалось
www.russiantown.com
– Сколько примерно продлилось шоковое состо-
яние?
– Три недели прошли как в тумане. В один момент я
неожиданно «очнулась» в Олимпийском парке, качаясь
на качелях, и даже не помнила, как попала туда. В тот
миг я словно прозрела: вот это всё было реальностью,
это не кино, не книга, это и есть моя жизнь! Что с ней
делать, с такой жизнью? У меня нет дома, нет денег, нет
работы, нет языка, нет документов – ничего и никого.
Вернувшись в приют, я заперлась в туалете и в прямом
смысле начала разговаривать со своим отражением в
зеркале (ведь больше было не с кем): «Перестань за-
давать вопросы. Не надо этих «почему?» и «за что?».
Решай прямо сейчас, что ты будешь делать, куда ты
пойдёшь!».
Начинать надо было с английского. Без всяких учи-
телей и курсов я уселась заучивать наизусть фразы из
книги, слушала песни Синатры и повторяла их, слово
за словом. Отныне больше никаких русских фильмов
и книг, сказала я тогда. Одновременно обзванивала
огромное множество адвокатов по разводам и иммигра-
ции. Кое-кто из них откровенно потешался над моими
попытками изъясниться по-английски и вешал трубку.
Но я себе твердила: мне нужен всего один адвокат, в
конце концов хотя бы один найдётся!
– А где был «принц» всё это время?
– «Принц» не оставлял меня в покое. Присылал де-
сятки голосовых сообщений и сотни электронных пи-
сем – хотел, чтобы я вернулась. Но я уже знала, что
назад пути нет, потому что этот путь ведёт к могиле. В
приюте висел плакат с именами 300 женщин, погибших
от домашнего насилия в 2008 году. Хотя, признаюсь,
искушение вернуться было, и очень сильное. Терзали
мысли: я же его люблю, наверное, я сама виновата?
Не поддавайтесь таким мыслям никогда! Тираны умыш-
ленно перекладывают вину на жертв, мол, если бы ты
вела себя как надо, ничего не случилось бы. Не под-
давайтесь такой «промывке мозгов». Она нужна, чтобы
удерживать вас в ловушке.
Потом неожиданно выяснилось, что старенькая ма-
шина, которую муж мне купил по требованию полиции,
оказывается, взята в кредит. Деньги за неё он прекра-
тил вносить сразу, как только меня увезли полицейские.
Чтобы её не отобрали, я должна была выплатить про-
давцу 900 долларов и начала работать няней. В одной
семье следила за детьми, а в другой за элитными со-
баками, которых надо было кормить из рук, делать мас-
саж, выгуливать каждую персонально и смотреть им в
глаза, иначе у них разовьётся депрессия.
– Если у кого могла развиться депрессия, так
это у вас!
– Насколько длинным был путь от нашей сказки до
охранного ордера и развода, настолько же сильные
перемены происходили и во мне. Понимаете, многие
девушки, попавшие в подобную беду, полны претензий
(как и я вначале): теперь все должны им помогать! Но
обстоятельства быстро «обламывают» гордыню. Начи-
наешь понимать, что никто не обязан устраивать нашу
жизнь. Будет и депрессия, и проблемы со здоровьем
на этой почве, но никто кроме нас самих не вытащит
нас из этого.
Сейчас, по прошествии времени, я осознаю, что
в истории с ужасным браком всё равно у меня была
череда больших удач. Я смогла добиться бесплатного
адвоката и переводчика для оформления временного
охранного ордера, а также бесплатного иммиграцион-
ного адвоката и бесплатного адвоката для развода. По-
лучила первую «настоящую» работу в суде. А самое
большое чудо в том, что мне повезло получить бесплат-
ную иммиграционную помощь от благотворительной
организации, у которой очень ограниченные ресурсы!
А ведь там сначала даже не поверили мне, сбитые с
толку дизайнерской одеждой и яркой помадой.
Я благодарна каждому, кто принял участие в моей
судьбе. Среди них был и бывший хозяин моей машины
Грег, который приютил меня в своём доме, когда меня
выгнали из приюта – мои вещи занимали там столько
места, что не позволяли принять других пострадавших.
Я благодарна женщине, которой давала уроки русского
языка и которая познакомила меня со своей подругой.
Именно та подруга подтолкнула меня пойти учиться на
MBA – с моим-то английским! Неуверенность преследо-
вала меня постоянно. Но, тем не менее, в мае 2013 года
я уже входила в здание Georgia Dome в мантии выпуск-
ницы Университета штата Джорджия со степенью MBA…
И знаете, даже когда при поступлении в университет ка-
кой-то парень унизил меня, высмеяв мой английский, –
даже это в итоге обернулось в мою пользу:
в класс была принята я, а не он. Так что
если вы плохо знаете язык – всё равно на стр. 60
говорите! Пусть неправильно, коряво, но
⇒
5 (189) май 2019
57