Май 2005 | Page 50

ОТКРОВЕНИЕ

В детстве я мечтала стать балериной. Как я об этом мечтала! Я была больна мыслями о балете. О СЕБЕ в балете. Перед тем как заснуть, представляла, как я в белоснежной пачке летаю на сцене, легкая, тонкая и невесомая и кручу, кручу фуэте … Естественно, потом все это мне снилось, сны являлись продолжением вечерних мечт. Именно мечт, а не мечтаний. Потому что мама как-то сказала: « Твои мЕчты, – с ударением на первом слоге, – нереальны. Здесь, ты знаешь сама, учиться негде ». Да, мы жили далеко от всех культурных мест, в маленькой аккуратной латвийской деревушке, в трех часах езды от Риги. В Риге жил мой отец – он оставил нас и жил с новой женой и новым ребенком, и мамой и мной практически не интересовался, иногда, правда, посылал с оказией небольшую сумму денег с краткой сухой запиской, в которой указывал, на что именно предназначаются деньги. Обычно – « на школьную одежду для Иры ». То есть для меня.

После ночных приятных снов надо было утром тащиться с тяжелой холщовой сумкой через всю деревню, с маленькими белыми и розовыми домиками и чистенькими ухоженными палисадниками, в школу, терпеливо и скучно отсиживать там и тащиться обратно, чтобы дома делать опостылевшие домашние задания( понятно, что учиться мне не нравилось, мне нравился только балет и вся моя крошечная комнатка была обклеена вырезанными из журналов картинками с изящными красавицами в пачках), потом драить полы и заваривать болтушку для юркого визгливого поросенка.

Конечно, как и в любом детстве, были свои маленькие радости, вроде купания летом с девчонками в пруду, походами в лес за ягодами, или неожиданно купленными мамой в магазинчике дешевыми конфетами. Но, по сравнению с грезами о балете, все это, хотя и доставляло удовольствие, но было такой мелкой и обыденной чепухой!

Но жизнь вдруг явила мне чудо! – в клубе открылся балетный кружок! Конечно, я помчалась туда, конечно, записалась. Началась новая жизнь. В преподавательницу Эмилию Эриковну – ее красиво называли « хореографом » – я влюбилась сразу. Бывшая балерина, тоненькая и гибкая, с пышными белокурыми волосами, она была далеко не молода, но этого я не замечала: она для меня была как Золушка из сказки – изящная красавица, не хуже чем балерины на моих картинках. Она меня часто хвалила, чаще, чем других девочек, и я тогда была выше самого седьмого неба. Но … всегда найдется « но », которое все испортит. Занятия в балетном кружке проходили трижды в неделю, всегда после обеда, а я как раз тогда стала учиться во вторую смену. Конечно, в эти дни я в школе не появлялась. Какая еще школа, когда мне надо заниматься БАЛЕТОМ!

Маму вызвали в школу. Оттуда она прямиком отправилась к Эмилии Эриковне домой и … меня исключили из балетного кружка. Мои рыдания маму не растрогали. « Образование превыше всего », – сказала мама.

Жизнь кончилась. Но сдаваться я не хотела. Я знала, что в Риге есть балетное училище. В Риге живет папа. И я летом выпросилась в гости к папе на одну неделю. Папина новая жена, маленькая и круглая( а моя мама была высокая и худая), с пухлыми, капризно сложенными губками, отнеслась ко мне хорошо, – конечно, одну неделю потерпеть меня было нетрудно. Я заглянула в детскую кроватку – там трепыхалось розовощекое существо и пялилось на меня глупыми глазками. Существо было очень похоже на папину жену, и мне это почему-то показалось обидным. Ну, Аньке всего только восемь месяцев, еще изменится – утешила я себя.

На следующий день, сообщив папиной жене Марии, что пойду погулять, я побежала в училище. Пешком, не зная адреса, но язык всюду доведет. Приемные экзамены, вернее, предварительный отбор уже начался, но меня пустили и записали в какой-то список. В громадном зале – громадность ему создавала зеркальная стена во всю длину, и вдоль этой стены тянулся « станок », у которого в разных позах стояли девочки в трико, и я, быстренько сняв платье и, оставшись в ситцевых в цветочек трусах и шелковой розовой маечке, перешитой из маминой блузки, тоже подошла туда. Стройный светловолосый парень в спортивном костюме оглядел меня. « Держись », – сказал он и положил мою руку на « станок ». Поднял мне высоко одну ногу, потом другую. Велел проделать несколько, еще с кружка известных мне упражнений, потом сесть на

Римма Глебова

« шпагат ». « Нет. Не годится », – сказал он. Я сразу заплакала, громко, навзрыд. Он присел передо мной, соломенные волосы свесились на серые глаза.

– Ну что ты, – мягко сказал он. – Ну, приходи через год. Слабенькая ты. Позанимайся. Гимнастика, плавание …

Он встал, потрепал меня по голове и отошел к другой девочке. Я оделась и вышла из прекрасного зала, продолжая плакать, уже тихо.

В вестибюле слонялись девчонки и мальчишки. Мальчишек было мало. Я смотрела на них сквозь пелену слез. Один мальчик подошел ко мне и вынул из кармана белый, с синими каемочками платок. Я покорно взяла и стала вытирать лицо.

– Тебя Марис Лиепа не принял? – сочувственно спросил он.

Я только кивнула, на слова не было сил и подумала: какое красивое имя у этого красивого парня, что меня не принял.

В СТОРОНЕ ОТ ЗЕРКАЛЬНОГО ЗАЛА

– Через год … – прошептала я.

– Так что же ты плачешь? Придешь через год, – пытался он меня утешить. – А тебя … приняли? – спросила я.

– Да. Хотя мне уже тринадцать лет.

Я с уважением смотрела на него. Мне было только восемь. Этот мальчик будет здесь учиться, в этом замечательном зеркальном зале. Красивый Марис Лиепа будет с ним заниматься. Я прерывисто вздохнула. – Как тебя зовут?

– спросил он.

Мы отошли к большому окну и долго разговаривали. Он даже спросил, где я живу, но я не призналась, что живу в деревне. Может, он и сам догадался, потому что сообщил, что при училище есть общежитие. Мне так не хотелось уходить. Уйду и – конец. Исчезнет все – и зеркальный зал, и красивый Марис Лиепа, и этот мальчик, так хорошо отнесшийся ко мне. Все это будет в стороне от меня и, может быть, навсегда.

Вернувшись в папин дом, я принялась усердно помогать Марии. Катала коляску с Анькой возле дома, чистила картошку, а сама с трепетом ждала папу с работы, а потом ловила момент … И подловила, когда он после плотного ужина и, как я надеялась, добрый( откуда-то я уже тогда знала, что мужчины после еды добреют), сидел на диване в гостиной и просматривал газету. Один в комнате! Я готовилась к этому разговору, наизусть выучила все фразы и все доводы – о, какая я буду послушная и как я буду помогать по дому … Я выложила ему все спокойным и убедительным тоном. Хотя голос всетаки подрагивал. Папа выслушал меня, глядя куда-то в окно. Его суховатое и как всегда замкнутое лицо не изменило своего обычного выражения некоторой отчужденности. Он пригладил свои густые темные волосы и снисходительно улыбнулся. Мне казалось, что он сейчас скажет: « Да, Ирочка, я согласен ». Ведь я просилась всего на год. Один год пожить у них, учиться здесь в школе, заниматься гимнастикой, а потом поступить в балетное училище и жить в общежитии … А папа сказал совершенно спокойно и негромко: « Нет, Ира. Это невозможно. У Марии столько хлопот и без тебя. Она не согласится. И ты не можешь оставить маму одну ». Меньше всего я в тот момент думала о маме. Мысли о балете затмевали всё. При чем тут мама? Что она, маленькая, что ли? Конечно, все дело в Марии. Что самому папе я не больно нужна – эта мысль тогда не пришла мне в голову. Святая детская наивность!

– Я поговорю с тетей Марией, – жалко пролепетала я, еще надеясь на чтото …

– Не будем больше говорить на эту тему. – Жестко и твердо сказал папа и взял в руки газету.

И никогда в моей жизни не случился больше ни зеркальный зал, ни светловолосый парень с красивым именем, ни тот мальчик … А ведь все это могло быть, если бы не папа с его Марией. Ведь меня обязательно бы приняли – другой мысли я допустить не могла. Какая МОГЛА БЫТЬ у меня счастливая жизнь!

И только когда папа умер( я к тому времени была уже взрослой женщиной со своей, не очень складной, судьбой), я простила его. Но до сих пор по ночам( теперь все реже и реже) ко мне приходят сны, в которых я, тонкая и воздушная девочка, летаю в белой пачке по сцене, а сцена не имеет ни кулис, ни границ, она бесконечна, а вдали зеркала, зеркала … и нарастающий шум, приливающий волнами – аплодисменты …

Но этого в жизни моей не было. А что было – это совсем другое и никакого отношения к балету не имеет.

▲

50 www. RUSSIANTOWN. com № 5( 22) май 2005 г.