к а д а н с n o 3
шие скрытое, внезапно начинаем
терять из виду то, что обычно замет-
но. Стены стираются, сцена резко
становится подобием космического
челнока, не надеющегося на удачную
стыковку. Вот тут особо чувствитель-
ным было бы кстати растеряться,
но музыка Гласса, утвердительная
и устойчивая даже в самых вирту-
озно-микроскопичных пассажах,
широким уверенным движением
восходящей гаммы, привычной слу-
ху, уравнивает чаши весов мирового
баланса.
Наблюдать Shoot the moon
вживую — иметь шанс увидеть сво-
ими глазами, каким образом балет
может породниться с кинематогра-
фом. Будучи не просто сценогра-
фией, а полноценной частью балета,
над сценой расположены два эк-
рана. На них то, за чем мы взбудо-
ражено следили, представлено
в других ракурсах крупным планом.
И благодаря этому эффекту, дей-
ствие открывается со всех сторон,
обнажая все детали и располагая
к себе: мы польщены, что с нами
так честны.
Shoot the moon — удовольствие
особого рода, которое не поддаст-
ся ни единому порыву структури-
ровать его, обозначить, занести
в конкретную графу сюжетов и рас-
писать персонажей по именам и
ролям. Иметь зрительский багаж,
а с ним и возможность сопоставить
увиденное, сравнить и осмыслить —
всегда кстати.
46
ноябрь 2017
Shoot the moon —
тот случай, когда зритель,
будучи чутким и вдумчивым,
сам решит, что имел в виду
хореограф, и не ошибется.
47