�������������������
����������������������������������
а судьи кто?..
����������������
�������������������
������������������� ����������������������
������������������������
��������������� �������������� �������������������� ������������
��������������������� ���������
���������������������
����������������������������������
������������
���������������������������������� ����������������������� ��������������
Êàê ñóäèëè Õîäîðêîâñêîãî
« Назад, назад! Не толпитесь у барьера, сейчас поведем заключенного! Вы, в красном свитерочке, вам говорят!»
Охранникам Мещанского районного суда Москвы, который приступил к предварительному рассмотрению дела Михаила Ходорковского, было несладко. Им редко приходится иметь дело с оравой журналистов, – толкающихся, шумящих и готовых почти на любую хитрость, чтобы хоть одним глазком увидеть, как конвойные вводят самого богатого человека России в крохотный зал суда.
Слушание, впрочем, было закрытым, так что излишних надежд репортеры не питали. Обходились слухами.
« Он в черном свитере. – Нет, в синем, я видел. – Сейчас адвокаты курить пойдут, готовьтесь, мужики. – Да ты что, какой там курить. У них перерыва теперь до полудня не будет ».
В нескольких метрах от бурлящей журналистской толпы, почти в полном молчании, на дверь судебного зала неотрывно смотрели четыре человека – мать и отец Ходорковского, его жена и сестра. Они тоже надеялись увидеть Михаила хотя бы одним глазком.
Залеченные зубы
« Нам сразу сказали, что в зал зайти не позволят, – говорит мать Михаила Ходорковского Марина Филипповна. – Но мы же не могли не прийти сюда, правда? Я должна его увидеть ».
Он вообще очень сильный человек, но он больший оптимист, чем мы, старшее поколение, потому что мы больше знаем о том, что было
Марине Филипповне разрешают два свидания с сыном в неделю. Но недавно ей сообщили, что до вынесения приговора свиданий больше не будет.
« Выглядит он нормально, обращаются с ним хорошо. Он там, в тюрьме, даже зубы залечил – раньше-то ему не до того было », – говорит Марина Ходорковская.
В тюрьму ей разрешают передавать одежду и кое-какие продукты. А вот лекарства для сына у нее не берут. Отказываются категорически.
« Он в первые месяцы так от изжоги мучился, а я ему ничем помочь не могла. Они говорили, что, мол, тюремный врач считает, что он здоров. А что тюремный врач? Он же только бумажки подписывает », – жалуется Марина Филипповна.
Самое сложное – впереди?
Матери Михаила Ходорковского сейчас, конечно, очень непросто. Но она уверена: самое сложное еще впереди. Рассмотрение дела бывшего главы компании ЮКОС вполне может продлиться еще несколько месяцев. А дальше возможно все, в том числе, считает Марина Филипповна, и долгие годы в Сибири.
« Он вообще очень сильный человек, но он больший оптимист, чем мы, старшее поколение, потому что мы больше знаем о том, что было. А молодое поколение только об этом читало и, наверное, в душе не представляло, что так может быть, во всяком случае, – в таком виде, в каком оно сейчас происходит », – говорит она.
Ближе к концу заседания кто-то из стоявших в коридоре журналистов с упреком обратился к коллегам, успевшим занять места на скамейках: « Может, уступите все-таки место пожилой женщине?» И получил молниеносный ответ: « Это кто же тут пожилая?»
Сдаваться Марина Филипповна Ходорковская не намерена. Говорит: « Прорвемся ». В следующий раз она увидит сына, когда суд снова соберется на еще одно заседание.
Артем ЛИСС, Би-би-си, Москва
12 № 6( 12) июль 2004 г. www. russiantown. com