Журнал Andy Warhol's Interview Россия Interview № 6 | Page 60

60/ ИСКУССТВО
ЖАН-ПОЛЬ: Да, я был арт-директором
Esquire в начале 70-х. Единственный слу-
чай в моей жизни, когда я сидел в офисе
с 9:00 до 17:00. Но тогда меня это ничуть
не смущало. Я был молодым, подающим
надежды иллюстратором из Парижа —
а тут мне предложили должность арт-
директора. Ради журнала я готов был по-
жертвовать чем угодно. Правда, уже через
год понял, что могу сделать для Esquire на-
много больше, чем просто приходить в ре-
дакцию рано утром. И мой главный ре-
дактор, родоначальник новой журнали-
стики Гарольд Хейз, разрешил мне стать
внештатным арт-директором, что бы это
ни значило. (В номер входит горничная.)
О, смотри, у нас гости.
НАОМИ: Не уверена. (Показывает
пальцем на выход.) Подождите за дверью,
пожалуйста, у нас тут интервью. Спасибо.
Скажи, а из современных журналов тебе
что-нибудь нравится?
ЖАН-ПОЛЬ: Для меня ничто не срав-
нится с Esquire 60-х годов. Это был луч-
ший журнал на земле. Гарольд Хейз от-
вечал за слова, а Джордж Лоис за дизайн
обложек. Вот это я понимаю — команда!
Они идеально поженили форму и содер-
жание, однако этот журнал убила их не-
поколебимая честность.
арольд знал, что у него по-
явились сильные соперники:
люди вдруг начали покупать
Playboy с сиськами и пись-
ками и молодежный, рок-н-
ролльный Rolling Stone — их редакторы не
брезговали переманивать наших авторов.
Несмотря на все это, Esquire оста вался
единственным некоррумпированным ли-
тературным изданием до самого ухода
Хейза (в 1972 году. — Interview).
НАОМИ: Сохранил номера, над ко то-
рыми работал? Пересматриваешь их?
ЖАН-ПОЛЬ: Нет, что ты, слишком бо-
юсь разочароваться. Сказать честно, то,
что я делал, было не особенно круто. Про-
сто учился, тренировался на кошках.
НАОМИ: У тебя тогда были кумиры?
ЖАН-ПОЛЬ: Джордж Лоис — мой ге-
рой на все времена. Настоящий гений
всей этой графики-шмафики.
НАОМИ: Он еще жив?
ЖАН-ПОЛЬ: Да. Ему немного за во-
семьдесят. Недавно я сам брал у него ин-
тервью для одного американского журна-
ла. Не считая того, что он побрился налы-
со, Джордж вообще не изменился. Есть
еще порох в пороховницах.
НАОМИ: И продолжает работать?
ЖАН-ПОЛЬ: Не так много, как рань-
ше, но да. Знаешь, что сериал Mad Men
основан на его жизни? Правда, самому
Джорджу он не нравится. Он ворчит:
«Все, чем занимается этот Дон Дрейпер —
выпивка, курение и шашни с разными
женщинами. Как это могу быть я? Я не
курю, не пью, никогда не изменял жене.
И главное — у меня есть талант!»
НАОМИ: А кто тебе нравится из фото-
графов?
Г
ЖАН-ПОЛЬ: Аведон, Пенн, Бурден.
Все благодаря модным журналам, кото-
рые сестры моей ирландско-американ-
ской матери присылали ей из Штатов.
НАОМИ: Твоя мама ирландка? Обо-
жаю ирландцев. С ними всегда весело.
У тебя точно нет родственных связей
с кланом Кеннеди?
ЖАН-ПОЛЬ: Было бы неплохо, но я
всего лишь потомок клана Макбрайд. Моя
мама дожила до ста двух лет, и даже бо-
лезнь Альцгеймера не сбивала ее с пози-
тивного настроя. Та же улыбка, те же чер-
тики в глазах.
НАОМИ: Ты вроде тоже пока на пен-
сию не собираешься?
ЖАН-ПОЛЬ: С ума сошла! Я еще
слишком молод. Подожду момента, когда
мое тело само скажет мне: «Все. Хватит».
НАОМИ: Что ты утратил с возрастом?
ЖАН-ПОЛЬ: Не скажу, что когда-то я
был писаным красавцем, но лет двадцать
назад точно был симпатичнее.
НАОМИ: Где ты находишь идеи? Ты из
тех художников, которые просыпаются
среди ночи с мыслью: «Мать вашу, это
надо снять именно так!» — и начинают тут
же что-то зарисовывать?
ЖАН-ПОЛЬ: Не совсем. Когда я рабо-
таю на себя, то, как правило, иду методом
проб и ошибок. Могу переснимать и пере-
делывать до бесконечности. С рекламой
другая история. Все должно быть сделано
четко и с первого раза. Ты же знаешь,
сколько денег на кону.
НАОМИ: И заказчик хочет, чтобы его
продукт выглядел определенным образом.
ЖАН-ПОЛЬ: Вот-вот. А я не хочу разо-
риться! Так что делать по десять раз такие
съемки за свои деньги у меня нет ни ма-
лейшего желания. Все должно быть иде-
ально с первого раза.
НАОМИ: Помнишь самую веселую
съемку в своей жизни?
ЖАН-ПОЛЬ: Не помню ни одной съем-
ки, где все прошло бы хорошо и спокой-
но — а значит, можно было бы повеселить-
ся. Для меня важнее всего увидеть резуль-
тат. Если он хороший — вот тогда я ра-
дуюсь, если нет — впадаю в депрессию,
меланхолию, полный мрак.
НАОМИ: Все в индустрии знают, как
долго и основательно ты готовишься
к каждой фотосессии. Вот если бы я сей-
час попросила снять меня на обложку,
сколько бы времени это у тебя заняло?
ЖАН-ПОЛЬ: Все зависит от идеи, ко-
торая придет нам в голову. Джордж Лоис
как-то сказал: «Идея — съемка и есть».
В твоем конкретном случае моей пробле-
мой будет не то, как сделать тебя еще бо-
лее красивой, а как заставить тебя, напри-
мер, подраться с крокодилом.
НАОМИ (смеется): Или обогнать ге-
парда? А то и в гамбургер залезть. Зато
с тобой так весело работать! И так бы-
стро — ты заранее все продумываешь. Мне
остается лишь доехать до студии.
ЖАН-ПОЛЬ: И быть самой собой.
НАОМИ: Поделишься рецептом созда-
ния умопомрачительной съемки?
ЖАН-ПОЛЬ: Стремление сделать что-
то свежее и оригинальное — вот и весь се-
крет. Я вообще крайне редко соглашаюсь
на проект из-за денег. Каждое задание
для меня — как личный вызов. По-другому
никак. Меня окружают хищные джунгли.
Конкуренция сейчас жесткая. Я прямо
слышу, как за моей спиной шепчут: «Счи-
таешь себя таким умным? Думаешь, ты
такой классный? Ну-ка, покажи нам, что
ты умеешь!» Каждый проект — как экза-
мен, но меня это совершенно устраивает.
Мне нравится все время доказывать окру-
жающим, кто круче. Да, я тот еще выпен-
дрежник.
НАОМИ: Я не думаю, что ты выпенд-
режник. Скорее уж гений. Каждый раз,
когда я узнаю, что у нас с тобой съемка, я
радуюсь как ребенок. Думаю: «Что на
этот раз он со мной сотворит?» При этом
я доверяю тебе на сто процентов: «Сегод-
ня я холст Жан-Поля, пусть делает со
мной все, что захочет».
ЖАН-ПОЛЬ: Здорово! Мне приятно.
НАОМИ: Ты встречал столько инте-
ресных людей! Энди Уорхола, например.
Ты ходил на его вечеринки?
ЖАН-ПОЛЬ: На самом деле я не очень
большой тусовщик. Да и с Энди знаком
был шапочно. Те пару раз, когда он уделил
мне свое внимание, мы говорили о работе.
Я и мой друг Нельсон Лайон тщетно пы-
тались написать сценарий музыкального
фильма про молодого пуэрто-риканского
боксера Чу Чу Малаве. Энди считал его
симпатяшкой и в порыве несказанной ще-
дрости заплатил нам по $250 за эту исто-
рию. Кино мы так и не сняли, но Эн-
ди опубликовал наш материал в номере
Interview, посвященном Пуэрто-Рико.
НАОМИ: Когда это было?
ЖАН-ПОЛЬ: 76-й, а может, и 77-й.
Я тогда еще даже не начал работать
с Грейс. Как я уже сказал, я никогда не
был любителем вечеринок, зато обожал
танцевать. Мне очень нравилось выкаблу-
чиваться перед всеми, мол, посмотрите,
как круто я танцую. В то время лучшие
клубы были сосредоточены в верхней ча-
сти Манхэттена. Небольшие такие, кле-
вые местечки, где все, как тогда было при-
нято говорить, «отрывались» на танцполе
под песни из музыкального автомата.
Мою страсть к темнокожим феям мы уже
обсудили. А теперь я должен раскрыть
тебе секрет, почему я так любил ходить на
танцы. Просто я знал, что афроамерикан-
ские девушки неравнодушны к парням,
которые классно танцуют. (Оба смеются.)
Я хорошо помню одну ночь, во время на-
шего тура с Грейс. Мы с группой приеха-
ли в какой-то захолустный городок на се-
веро-западе Америки. Это было поздно
ночью или рано утром, в номере однозвез-
дочного мотеля...
НАОМИ: Вы с Грейс жили в мотеле?!
ЖАН-ПОЛЬ: Да. Так вот, мы включи-
ли музыку, выпили немного...
НАОМИ: Эх, это же самая круть!
ЖАН-ПОЛЬ: Точно. Как вчера это пом-
ню. Надеюсь, Грейс тоже.