Журнал Andy Warhol's Interview Россия Interview № 3 | Page 189

я учился в школе, я менялся пачками фоток с парнями из
Испании и Германии. Ответное письмо шло не меньше трех
недель.
МУРАКАМИ: А где ты находил этих друзей по переписке?
KAWS: Мой приятель издавал в Джерси журнал Undercover,
куда подростки все время присылали свои работы для публика-
ции. Мы писали им письма, встречались и сотрудничали в раз-
ных проектах.
МУРАКАМИ: Кстати о проектах. Когда ты впервые услышал
обо мне?
KAWS: Кажется, лет десять назад я увидел твои работы
в книжке, которая мне попалась в магазине Colette. Первым
произведением, которое я увидел живьем, была, кажется,
эякулирующая скульптура. Любовь к Японии магнитом при-
тягивала меня к твоим работам. (Смеется.)
МУРАКАМИ: Да, забавно. Как думаешь, ты оказал влияние
на следующее поколение художников?
KAWS: Мое творчество сильно менялось от граффити-журна-
лов до моей работы в Токио, включая магазин, а теперь еще эти
выставки в музеях. Когда-то галереи мне казались та кими белы-
Я ВООБЩЕ-ТО в колледже
ЧЕТЫРЕ года ЖИВОПИСЬЮ С НАТУРЫ
ЗАНИМАЛСЯ. ПОЧЕМУ этого НИКТО
НЕ ЗАМЕЧАЕТ, СТОЯ ПЕРЕД моими
РАБОТАМИ?
ми коробками, в которых было неуютно. Я надеюсь, что сейчас
молодые люди, знакомые с моими произведе ниями, не пугаются
музеев и галерей, даже если они не знают ничего из того, что
там висит, кроме моих работ. Если благодаря мне они познако-
мятся с другими ст ó ящими вещами, я буду только рад.
МУРАКАМИ: У тебя куча произведений в соавторстве, и ты
сотрудничаешь с Hennessy, Standard Hotel и еще с массой компа-
ний. Среди этих брендов — Original Fake, который делает игруш-
ки и футболки. Тебе не кажется, что для многих твоих поклон-
ников именно они являются произведениями искусства?
KAWS: Мне нравится такой способ коммуникации с людьми.
Выставка в музее — это здорово. Но зрителю нужно приложить
усилие, чтобы туда дойти. А так ты готовишь завтрак на кухне,
а рядом на стуле лежит игрушка. И таких — тысячи. Я никогда
не перестану их делать, потому что они создают осязаемые от-
ношения между мной и незнакомыми людьми.
МУРАКАМИ: В мире ты известен как KAWS, для семьи
и дру зей ты — Брайан. У тебя нет кризиса идентичности?
KAWS: Я человек с двумя именами. А мне, в общем-то, все
равно, хотя если моя семья вдруг начнет звать меня KAWS,
будет странно.
МУРАКАМИ: Что было самым неожиданным в переходе
от граффити к миру современного искусства?
KAWS: Это по большому счету одно и то же. Пресса часто
мусолит тот факт, что я граффитист. Это меня, признаюсь,
расстраивает. Как кто-то может стоять перед моей графичной
работой и судить меня по тому, что я делал 15 лет назад? Думаю,
арт-критикам иногда не помешало бы самим посмотреть на то,
о чем они пишут. Когда я был стрит-артистом, меня заботило
только рисование как таковое. Мои нынешние работы с граффи-
ти не имеют ничего общего. Я вообще-то в колледже четыре года
живописью с натуры занимался. Почему никто этого не замеча-
ет, стоя перед моими работами?
МУРАКАМИ: А я мечтал разжечь революцию в мире за-
падного искусства. Тебе что бы, например, хотелось поменять?
KAWS: Так много лицемерия. Хотя бы в том, как люди вос-
при нимают граффити на улицах и работы в галереях. Пора уже
отказаться от табу и перестать навязывать другим свои уста-
ревшие представления. Кто захочет стать художником, чтобы
выслушивать указания?
187