Журнал Andy Warhol's Interview Россия Interview № 2 | Page 77

ИСКУССТВО /75
Я – ПАМЯТНИК
МОСКОВСКИЙ ХУДОЖНИК ДМИТРИЙ ВРУБЕЛЬ,
АВТОР САМОГО ЗНАМЕНИТОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО
ПОЦЕЛУЯ, РАССКАЗАЛ INTERVIEW, ЗАЧЕМ ПЕРЕЕХАЛ
В СТОЛИЦУ ГЕРМАНИИ И ЧЕГО ЕМУ ЭТО СТОИЛО.
Текст ДМИТРИЙ ВРУБЕЛЬ
ерлин — город-
банкрот! В нем
нет денег, нет ре-
сурсов! Зато там
есть 1000 галерей
(50 хороших и 10 мирового
уровня) на 3,5 миллиона жи-
телей. Я живу в Берлине, потому что мне так захо-
телось, потому что я тут «памятник». Точнее, мой
«Братский поцелуй» на Берлинской стене — памят-
ник. Еще одна важная особенность: в Берлине де-
шево жить, дешевле, чем в Москве, Париже или
Лондоне. За квартиру площадью 100 метров с четы-
рехметровыми потолками в самом центре города,
рядом с наиболее активной галерейной зоной мы
платим 920 евро. Это как снимать жилье в Москве
на Маяковке в сталинском доме с евроремонтом
и платить за 100 метров 38 тысяч рублей в месяц.
Другой важный фактор: 70 % населения горо-
да — студенты; здесь чудовищное количество ин-
теллигенции. К искусству так или иначе относятся
все! Почти каждый житель города производит его
или потребляет.
В нашем виде на жительство написано, что мы
«свободные художники» и не имеем права зараба-
тывать деньги никаким другим путем, кроме как
художественной деятельностью. Если я вдруг захо-
чу пойти работать дворником, то меня накажут
(правда, не знаю как). Мы обязаны быть художни-
ками! Это стимулирует, несмотря на то что передо-
вая художественная жизнь по-прежнему остается
в Нью-Йорке и Лондоне. Основная задача молодо-
го дарования, живущего в Берлине, — скрупулезно
экономить деньги и попасться на глаза важному
дилеру, галеристу или куратору. Здесь есть такая
возможность. Сотни маршанов рыскают по городу
в поисках талантов для ведущих мировых галерей.
Главное «но» — в Берлине все так здорово
устрое но только для тех, кто имеет на это право.
Это как Москва, которая очень хороша для мо-
сквичей, а вот для узбеков она как-то не очень.
Хотя мы говорим об одном и том же городе. Так
вот, для нас, узбеков, живущих в Берлине, все не-
просто. Если бы я переезжал один — то пожалуй-
ста, а с женой и ребенком — извините! Это при том,
что немцы двадцать лет доят мою работу, продают
миллионы единиц тиражной продукции с «Брат-
ским поцелуем», а это, между прочим, десятки
Б
и сотни тысяч одних налого-
вых поступлений с продаж!
Я же лично ни копейки
с это го не получаю.
На самом деле «просто-
му» человеку из России или,
скажем, Украины иммигри-
ровать сюда практически невозможно. Это, конеч-
но, несколько противоречит ооновскому праву
каждого человека жить там, где хочет, если он име-
ет такую возможность. Все делается для того, что-
бы люди не хотели въезжать в Германию. Напри-
мер, сидя в Москве, я два месяца оплачивал немец-
кую страховку. Я спрашивал чиновников: «Ребята,
а когда уже можно будет приехать пожить?» Они
отвечали: «Не знаем. Может, через год, может, че-
рез полтора». Я написал гневное письмо бургоми-
стру Берлина, которое заканчивалось словами:
«Замечательный город! Спасибо! Но если Берлин
не разрешит Врубелю в нем жить, это будет совсем
нехорошо с точки зрения имиджа города». Одно-
временно я послал это письмо в журнал «Шпи-
гель». Через неделю мне ответили: «Что же вы
сразу-то не сказали?» Письмо сработало, прямо
как при советской власти, когда все писали Бреж-
неву или «на съезд». Через короткое время нам
дали вид на жительство.
Кроме того, существует проблема русского кон-
текста. Наши, как и во многих других местах, стоят
особняком, практически не участвуя в местной ху-
дожественной жизни. На весь Берлин одна русская
галерея, которая занимается «старым искусством»:
Пивоваровым, Кабаковым, Приговым. Корень про-
блемы в том, что русские художники есть, а рус-
ских коллекционеров нет. И это парадокс. Любое
национальное искусство поддерживается нацио-
нальной элитой. Немцы поддерживают немцев.
Японцы — японцев. Все вместе — друг друга. Един-
ственным сепаратным разделом являются русские
художники. Которые такие «неуловимые Джо, ко-
торых никто не ловит», потому что они на хрен ни-
кому не нужны. Поэтому, как и 20 лет назад, по-
являются какие-то богатые немцы, которые боль-
ше похожи не на коллекционеров, а на сотрудни-
ков благотворительной службы. Но мне в Берлине
хорошо, потому что мне и в Москве было хорошо.
Я не убегал, я просто приехал сюда жить, потому
что тут я — памятник.