Журнал Andy Warhol's Interview Россия Interview № 2 | Page 163

«ЕСЛИ БЫ ЧЕРНИЛА
БЫЛИ КРОВЬЮ.
МУЖЧИНА»
(IF INK WAS BLOOD.
MAN), 2009.
как Тесла. Я решил, что мне стоит у него поучиться. Но он, ко-
нечно, был чокнутый, считал, что правительство пытается его
убить. Тогда я подумал: займусь-ка я лучше искусством, потому
что это единственная деятельность, в которой можно не соприка-
саться с политикой — рисуй себе свои картины, и все. Искусство
у меня стало ассоциироваться со свободой.
ЛИВ: Тебе важно ощущать себя боссом?
ДАСТИН: Я не всегда был сам-себе-боссом. У меня был до-
вольно властный отец. Очень хороший человек. Но я до сих пор
помню, какую пережил травму, когда он впервые заставил ме ня
подстричь ногти. (Смеется.) Потом уже, когда я переехал в Нью-
Йорк, было очень тяжело: денег не хватало, в общем, я начал ри-
совать и сам продавать свои картины не от хорошей жизни.
ЛИВ: Скажи, а твои новые объемные работы в стекле — это
картины или скульптуры?
ДАСТИН: Называй как хочешь. Я использую пограничную
тех нику, которую изобрел почти случайно. Как-то делал картину,
состоявшую из страниц словаря, которые я приклеивал к холсту
смолой. Одну из таких работ я собирался подарить маме. Кар-
тина была минималистичной, черно-белой. Так вот, пока я при-
клеивал бумагу, в смоле застряла пчела. А у мамы дикая аллергия
на пчел. Я оставил картину высохнуть, а затем решил нарастить
ее примерно на сантиметр. Налил слой, еще один, потом вытер,
добавил к пчеле все, что попало под руку, снова залил смолой.
Получилось по-настоящему сексуально и интересно. Такие трех-
мерные коллажи.
ЛИВ: Круто.
ДАСТИН: И когда я делал это, вдруг понял, что могу рисо-
вать в пространстве. Я использовал белила и черную тушь. Потом
подумал, что неплохо бы все это поместить в коробки. Хотя нет,
сперва формой для произведений были котлы. Я смазывал кот-
лы смолой, давал высохнуть, потом делал поверх смолы рисунки
с линиями и добавлял что-то вроде растений. Линии выполняли
функцию информационного кода. Потом снова слой смолы, еще
линии, все вместе напоминало такую растительную структуру.
Биологический код. И меня понесло. Я посвятил этим чертовым
«С расстояния 12 МЕТРОВ ТЫ ВИДИШЬ
ОГРОМНЫЙ ПЕЙЗАЖ , изрыгающий
ОГОНЬ и нефть . ОБХОДИШЬ работу
ВОКРУГ — И ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЭТО
женщина. А ПОТОМ ИДЕШЬ
ВДОЛЬ ПАННО И  обнаруживаешь
ПЯТИМЕТРОВУЮ ЗМЕЮ».
работам не один год. Вообще не помню, как провел долбаных
шесть-восемь лет, делая эти «растения», которые все росли и рос-
ли. Вот так я и начал работать в слоеной технике — постепенно
создавал внутри смолы структурный код, объемный рисунок, ста-
новившийся все больше и больше. Я стал добавлять насекомых,
предметы. Как будто создавал новый язык, новую среду для себя.
Идей были тысячи, некоторые — совсем безрассудные. Получа-
лись то абстрактные сюжеты, то взрывы, то тра хающиеся люди,
то какая-нибудь полунарративная работа.
Многие приходили на выставки и говорили: «Подумаешь, он
просто кладет черные водоросли в смоляной брусок». Они даже
не понимали, что это была графика. Размах становился все боль-
ше, я переехал из Манхэттена в Бруклин, снял мастерскую и стал
делать работы весом в сотни килограммов. Люди, приходившие
ко мне, повторяли: «Офигенные работы, но они тебя в могилу
сведут». У меня в самом деле началась аллергия и настоящая па-
ранойя. Тогда я решил перестать использовать смолу, чтобы
не умереть, и перешел на стекло.
ЛИВ: Мне нравится стекло, но смола нравилась больше.
ДАСТИН: Стекло дороже и труднее в производстве, но по-
зво ляет мне хоть как-то контролировать процесс. Единственный
минус — эти штуки теперь дико тяжелые.
ЛИВ: Да они же гигантские! Одна только эта штука...
ДАСТИН: Триптих?
161