20 тренд неотразимой красоты с помощью компьютерной графики , примерно как Лондон в « Шерлоке Холмсе » Гая Ричи . Куда более реальным город на Неве показывает альманах « Петербург . Только по любви », собравший семь наиболее ярких женских режиссерских индивидуальностей , от Ренаты Литвиновой до Оксаны Бычковой , чтобы каждая рассказала лирическую историю на фоне набережных и шпилей .
Приятным зрительскому глазу обещает получиться и « Ледокол », снятый под присмотром продюсеров фильма-катастрофы « Метро » еще одним бывшим артхаусным режиссером Николаем Хомерики , участником Каннского кинофестиваля , автором фильмов « 977 » и « Сказки про темноту ». « Ледокол » основан на реальной истории : в 1985 году экипаж ледокола « Михаил Сомов » ( в фильме — « Михаил Громов ») при попытке увернуться от айсберга оказался изолирован в антарктических льдах с минимальным запасом горючего и еды . За 133 дня , проведенных во тьме полярной ночи , герои фильма получают возможность проявить себя с самых неожиданных сторон , а фильмкатастрофа со спецэффектами , не теряя зрелищности , в руках такого вдумчивого режиссера , как Хомерики , приобретает глубину психологического триллера .
Психологическая составляющая современного российского кино особенно ярко представлена в « фильмах воспитания », вошедших в моду не только из-за того , что на картины с детской тематикой легче получить деньги из госбюджета , но и потому , что детям чаще позволительно проговаривать какие-то существенные вещи , которые не отваживаются произнести взрослые . Это опять же часть общемировой тенденции : инфантилизация американского кинематографа начала нулевых годов была связана с появлением книг , а впоследствии и фильмов о Гарри Поттере , за которыми потянулся нарастающий поток сказочных франшиз , эксплуатирующих желание взрослого вернуться в детство и основанных на понимании , что массовая культура в принципе , по сути своей инфантильна . При этом
На смену военному кино приходят фильмыкатастрофы и исторические приключения
усиление интереса к детской тематике в российском кинематографе имеет свою специфику и , вероятно , больше связано не с запросами аудитории , а с социально-политическим заказом сверху : в ответ на него режиссеры проявляют граждански ответственную заботу о детях , вплетая в свои произведения ностальгию о качественном советском детском кинематографе .
Один из характерных примеров — победитель открытого российского кинофестиваля « Кинотавр » « Хороший мальчик » Оксаны Карас по сценарию Михаила Местецкого , специализирующегося на подростковых и молодежных проблемах . В « Хорошем мальчике » герой влюбляется в учительницу , расследует поджог в школе , отбивается от приставаний директорской дочки , а также от слегка обезумевшего папы , пытающегося внедрить в семейный обиход весьма причудливые порядки . Хороший с виду мальчик является также героем фильма « Ученик » Кирилла Серебренникова , перенесшего на киноэкран свой спектакль «( М ) ученик » по пьесе современного немецкого драматурга Мариуса фон Майенбурга о школьнике с тяжелыми психологическими проблемами , принимающими форму религиозного фанатизма . Тут все серьезнее и страшнее , чем в веселом беззаботном фильме Оксаны Карас или в « Дизлайке » Павла Руминова , драматургической основой которого становится сетевая жизнь мальчиков и девочек чуть постарше : восьмерых самых популярных видеоблогеров российского интернета собирают в загородном коттедже на одну ночь , якобы для дегустации нового энергетического напитка , а на самом деле начинают загадочным образом убивать . В каком-то смысле руминовская картина тоже несет воспитательный месседж в модной молодежной упаковке и , если присмотреться , даже подходит под формулировку министерства культуры , не так давно включившего в свой список рекомендованных к производству картин « фильм о поиске и воспитании истинных духовных и нравственных ценностей современной молодежи ». новатэк плюс № 17 осень