Думтек Журнал Думтек #2- все о индустрии праздника | Page 87

Фатима Боджокова: Максим, ты счастливый человек? Максим Богатырев: Вопрос подразумевает ответ «да» или «нет». Да, я счастливый человек. Счастье для человека не только когда он беспричинно или причинно рад. Счастье - это его жизнь. Это и грусть, когда, например, смотришь на дождь за окном, это и радость, это и работа, и отдых, победы и поражения, находки и потери. Это жизнь во всех ее проявлениях. А еще это выбор, который расширяет нашу свободу. Фатима: Тебе посчастливилось видеть столько мест, стран, людей. Тебе свойственно возвращаться туда, где одна жды был счастлив? Максим: Мне нравится возвращаться туда, где мне хорошо, где появились друзья. И я стараюсь, при возможности, заехать в такие места. Но сразу скажу, что больше всего мне нравится возвращаться домой. Это не из-за того, что я хочу показаться патриотичным. Пока еще, объективно, наша Адыгея очень красивая, и люди здесь еще не сильно испорчены «золотым тельцом». Фатима: «Я дома» - где это чувство тебя посещает? «Дом» - это какой - то конкретный человек или эмоциональное состояние в каком-то определенном месте? Максим: Дом это для меня дом и семья. И чем старше я становлюсь - тем это более ощутимо. Мама, брат, сестры. Даже не важно, что сейчас они в разных городах. Все равно нас связывает то, что мы семья. Ну, и дом. С конкретным адресом, дверью, крышей. Дом, где чувствуешь себя спокойно, где знаком каждый уголок. Чуть более широко - это город и край, где я родился и вырос. Это тоже дом. Фатима: Благодаря многочисленным поездкам... Максим: Ну поездки позволяют неплохо поддерживать спортивную фому. Есть мотивация заниматься спортом вообще, не исключая ни бассейн, ни стадион. Новые места позволяют учиться. Узнавать много нового. Это и география, и история, и культура, и традиции народов. Я бы написал, что благодаря поездкам я стал более толерантным, терпимым. Весь этот гон, типа» мы были первыми!», «от нас началась имеприя!», «да вас еще не было, когда у нас была уже цивилизация!» - все это не имеет ничего общего с желанием простых людей просто жить. Жить счастливо. А вот умение простить людей за их глупость, хамство, агрессивность, некомпетентность №2 2014 весна-лето Dum Tek в ряде вопросов - все это как раз и дарит дорога, опыт, приобретенный в путешествиях. Фатима: Какие чувства или мысли приходят в голову, когда ,после нелегкого восхождения ты на вершине? Максим: Я не буду ничего придумывать. Обычно после нелегкого восхождения еще нелегкий и, как правило, еще более опасный спуск, поэтому, особо не расслабишься. Есть достаточно дежурный перечень событий на вершине, от просто поздравлений друг друга, до фотографирования с теми символами, которые практически каждый восходитель заносит на вершину (детские игрушки, флаги своих городов и стран, фотографии, крестики и другие мелкие памятные вещи). А так, в среднем, мысли снуют около анализа погоды, времени на спуск, состояния склонов, участников и прочей технической ерундовой важности, которая отделяет живых от не живых. Но это касаемо именно сложных восхождений. Потому что есть восхождения трудные. Физически трудные, но не сложные. Фатима: Ты попадал в экстремальные ситуации, где мысленно уже прощался с жизнью? Максим: С жизнью не прощался. Всегда оставался инстинкт борьбы за свое существование. Хотя мысли иногда накатывают такого плана, что если, к примеру, не получится разжечь костер, то для того, чтобы выжить, придется двигаться всю ночь. А так такие ситуации, время от времени, случаются, что, в общем-то, не характеризует тебя как профессионала. На спуске с пика Ленина, в феврале, мы просто потеряли в непогоду свои палатки на высоте 6500. И если бы не невероятное чутье Сани Агафонова, то не знаю, кто бы выжил в той ситуации. Буран продолжался трое суток. В прошлом году, в 20-х числах сентября, на наши горы обрушился какой-то циклон. Просто невероятной силы. Снег летел горизонтально. Мы находились в 5 км от трех разных и в разных направлениях находящихся балаганчиков (егерских домиков). И не могли пробиться к ним, потому что для этого надо было перевалить через хребет. А там мело так сильно, что, навернoe, высунуть голову из авиалайнера на высоте 10000 метров было бы сравнимо по ощущениям. И мне удалось разжечься на крутом склоне, благо было много валеной сосны. И двое суток мы просто висели на костре, не давая ему потухнуть. Но мысли прощаться с жизнью пока не было. 87