Репетиция оркестра (1978)
На протяжении всего фильма режиссер задает вполне
однозначное поле для интерпретаций, а именно —
настаивает на взаимозаменяемости понятий «оркестр» и
«государство». Отметим также, что действие происходит в
церкви XII века – это указывает не только на сакральность
места действия, но и на преемственность длинною в
несколько столетий.
Оркестр, представленный в фильме, отображает
структуру государства, построенного на либерально-
демократических принципах: оркестранты являются
членами профсоюза, защищающего их от диктатуры со
стороны дирижера. Более того, нередко они вступают
с дирижером в конфликт, несмотря на то, что все они
собрались в этом месте, чтобы сообща делать хорошую
музыку.
Нельзя не упомянуть (и сам Феллини старается
артикулировать на этом внимание зрителя), что в этой
государственной структуре отношения между людьми
носят чисто формальный характер, например, по договору
дирижер не может заставить оркестрантов играть без
перерыва дольше определенного количества времени.
Иногда это доходит до абсурдных ситуаций: во время
бунта один из «революционеров» открывает стрельбу из
пистолета, его сосед спрашивает зачем тот стрелял, на что
стрелявший просто отвечает, что у него есть лицензия, и
все вопросы отпадают.
Дирижер же – наоборот настаивает на неформальной,
патерналистской структуре взаимоотношений, требуя
выполнять его команды, ведь только он знает, как создать
идеальную композицию. В интервью с ним особенно
подчеркивается его особенность как гения, имеющего
доступ к трансцендентному понимаю музыки.
Схожая оппозиция (формальное — неформальное)
встречается и в античности, например, в комедиях
Аристофана «Ахарняне» и «Птицы». В них довольно
жестко осуждается судяжничество и доносительство,
особенно свойственные Афинам времен Пелопонесской
войны, афинский демократический строй по факту мешал
человеческим взаимоотношениям, эталоном которых
служило грубоватое, но чтящее традиции аттическое
крестьянство, постепенно исчезающее под давлением
полиса.
В этом аспекте Феллини оказывается включен в
культурную традицию, идущую еще с древности, правда в
случае с «Репетицией оркестра» это противоречие доходит
до крайней степени напряжения и выливается в полную
анархию.
С этого момента уже можно говорить о влиянии
на Феллини идей философии массы. В самом деле, уже
Ортега-и-Гассет выделял либеральную демократию
как один из факторов появления массы, да и метафора
18
избалованного ребенка довольно точно характеризует
оркестрантов, не желающих действовать согласно задумке
дирижера и требующих все больше и больше прав и
поблажек (некоторые не стесняются даже употреблять
алкоголь во время перерыва). По задумке режиссера,
такая модель государства попросту не может нормально
функционировать, граждане такого государства больше не
хотят встраиваться в общую симфонию и работать сообща.
Так среди оркестрантов назревает бунт, и, под крики «Долой
дирижеров!», люди начинают крушить все вокруг.
Кто-то даже ставит вместо дирижера метроном (здесь
будет уместно вспомнить, как лестно о технике отзывались
Гвардини с Ортегой), кажется, что именно это устройство
теперь должно управлять оркестром. Но и метроном
долго не держится у дирижерского пульта, оркестранты не
хотят подчиняться вообще никому, так что свергают и его.
Опомниться их заставляет только разрушение стены (за
которой оказывается виден огромных размеров шар для
демонтажа зданий) и последовавшая за этим гибель одной из
оркестранток. Это позволяет дирижеру взять ситуацию под
свой контроль и, сплотив вокруг себя оркестр, возобновить
игру. Это довольно быстро приводит к диктатуре, дирижер
даже переходит на немецкий, довольно прозрачно намекая
на свою связь с Третим Рейхом.
В конце хотелось бы дать целостную интерпретацию
этому фильму. Итак, картина метафорически рассказывает
о становлении тоталитарного государства, цель которого
установить гармоничный патерналистский порядок
средневековой культуры, но то золотое время не вернуть,
в головах людей произошли слишком кардинальные
изменения. Это становление проходит через естественное
саморазрушение общества, построенного на принципах
демократизма, что подчеркивает безальтернативность
дальнейшего социально-политического развития, вернее
возможность выбирать из двух зол: либо война всех против
всех, либо фашизм. Поиск способов разрешить эту дилемму
ложится уже на наши плечи.
Итоги
Конечно, нам не удалось рассмотреть корреляцию
философского осмысления массы с выражением этого
осмысления в кинематографе во всем своем многообразии.
Скорее, задача работы состоит в том, чтобы представить
некоторый «срез» основных концептов в понимании массы
как философской категории. Знание этих концептов,
умение считывать их при взгляде на объект искусства,
дает более широкое поле для интерпретации и во многом
помогает проследить, какое место занимает интересующее
нас произведение искусства в общем культурном контексте
(спорит ли оно с предыдущей традицией или, наоборот,
оказывается включенной в нее).