смириться с тем, что дочь стала укра‑
шать свое тело изображениями.
«Папа очень переживает из‑за тату, —
делится Скютте. — Первую я сделала
в 17 лет на первые деньги, которые
заработала. У меня была депрессия,
я шла мимо тату-салона и набила
птичек и розу на плече. После этого
отец со мной полгода не разговари‑
вал. Я постоянно пыталась поми‑
риться. Через несколько месяцев он
сказал, что все равно любит меня.
Правда, когда я продолжила делать
татуировки, грубо со мной общался.
Не давал денег на карманные рас‑
ходы, говорил, что надо мной люди
смеются, что у меня уродское тело.
Я уже привыкла к таким его словам
за столько лет. Папа до сих пор стес‑
няется меня показывать друзьям.
Для него единственная отдушина —
это то, что я всегда отличницей была».
Папа — душа компании, а у меня
в детстве не было друзей. Он не пони‑
мал этого и постоянно попрекал, ука‑
зывал на это. Говорил, что я скучная,
критиковал. До университета я была
закомплексованной, искала друзей,
но тщетно. Со мной никто не хотел
знаться. Я уходила из дома гулять
одна, а родителям говорила, что иду
с подружками. В общем, всегда была
странным ребенком».
Отец воспитывал Катю
в строгости
Еще одним камнем преткновения
в общении Катерины с отцом стали
многочисленные татуировки девушки.
Мужчина до сих пор не может
Участница очень переживает
из‑за того, что не видит поддержки
от самого близкого человека. «Мы уже
давно не разговаривали по душам, —
вздыхает Катя. — Отец никогда
не говорил, что я красивая. Подруг
хвалил, а меня нет. Я раньше редко
носила платья, потому что стеснялась.
Стараюсь быть очень избирательной
с папой в выражениях, потому что он
по‑особенному реагирует на инфор‑
мацию. Надеюсь, рано или поздно мы
наладим отношения».
Т екст : А нтон Б еккужев
ИЮЛЬ 2018
19