жизнь | путешествие
детали
Стр. 64-65. Реьенок пасет стадо овец. В Пакистане мальчишки рано становятся мажчинами.
Я объездил почти весь мир и могу сказать, что стран, заведомо опасных, на карте нет. Случаются опасные ситуации – отклик на неправильное поведение чужака, который переступил порог той или иной страны. Пакистан – удивительно мирная и человечная страна, в которой действуют определенные законы и ментальность. Например, сложно представить, чтобы у нас кто‐нибудь надел фашистскую форму, начал « зиговать » и не получил бы за это очень больно. Так вот, в Пакистане тоже есть свои табу, которые нельзя переступать. При мне один дипломатический работник в Карачи вышел в шортах в магазин, и ему прострелили ногу. Шорты для них – это серьезное оскорбление.
В Пакистане я был давно, но до сих пор это одна из самых экзотических стран в моем списке. Я проехал на велосипеде от Карачи через весь Пакистан( Пешавар, Лахор, Кветта) до Ирана включительно. Кстати, велосипед здорово способствует интеграции в культуру чужой страны. Нет ничего, чтобы ограждало и защищало тебя от внешнего мира. Ты, по сути, пешеход, только двигаешься немного быстрее. Чтобы акклиматизироваться, я некоторое время прожил в Карачи в квартире для дипкурьеров( помогло российское посольство). Здесь я окончательно созрел, чтобы поменять свой имидж: отрастил бороду, купил шальвар камиз и национальный головной убор. Я изначально решил для себя, что в Пакистане представляться русским – это очень и очень опасно. Тогда еще все помнили войну в Афганистане. Пакистан был страной, где готовилось огромное количество боевиков, принимавших участие в этой войне. Очень многие пуштуны, коренные жители Пакистана, воевали за своих братьев в Афганистане, и я должен был это учитывать. Решил, что буду боснийцем, исповедующим ислам, – такова была моя легенда. Посольские крутили у виска, потому что если бы местные разоблачили, то порвали бы на клочки. Надо сказать, что до Пакистана я три с лишним месяца путешествовал по Индии и довольно сносно начал понимать хинди, а урду( основной язык пакистанцев) очень напоминает его по звучанию. Сами пакистанцы неплохо понимают английский, перемешанный с языком жестов. Все вроде складывалось.
К Пакистану я тщательно готовился. Во‐первых, изучал историю, чтобы понимать традиции и ментальность этого народа. Во‐вторых, нужно было расширить представления об исламе – главной религии Пакистана. Вообще, Пакистан, а особенно человеческий муравейник Карачи, уникален по своей религиозно‐этнической разношерстности. Большая часть населения – выходцы из Северной Индии и их потомки. Очень много синдхов, белуджей, панджабцев, пуштунов, персов. Помимо мечетей, разных мусульманских сект, в больших городах страны имеются церкви различных христианских направлений, молельные дома парсов( зороастрийцев), индусов, джайнов. Очень важно: я решил надеть маску боснийца, исповедующего ислам, не потому что христианина местные люди не приняли бы( они вполне толерантны в верованиях), туда опасно было ехать именно русскому человеку, а ислам нужен был, чтобы еще проще сходиться с местным населением, ведь в дороге я еще и заметки писал. Перед отъездом я прочел весь Коран. Плюс прочел массу статей про различные направления ислама. Мне надо было досконально понять, откуда у ислама растут ноги.
Очень важно ехать в чужую страну с широко открытыми ладонями, потому что только так можно понять ее. Чем большего подвоха ты ожидаешь от этого мира, тем вероятнее всего он будет. Когда ты искренне пытаешься понять и принять окружающее тебя, то проблемы отпадают сами по себе. Проникновение в инородную культуру должно проходить на всех уровнях. Например, чтобы не болеть, я приучал себя есть местную пищу, причем в условиях аборигенов. В Пакистане мне было в этом плане немного попроще, потому что перед этим я путешествовал по Индии. Я специально неделю жил Калькутте, приучая себя есть « лисий яд »( очень острую пищу). Из глаз катились слезы, а во рту все горело. Пищу ел руками, сидя на полу, и мирился с тем, что ко мне подходили местные, садились передо мной на корточки и заглядывали в рот – съест это « белая обезьяна » или подавится. Приучение было осознанным. Кухня – это часть культуры, принимая ее, ты становишься ближе к пониманию страны, в которую приехал.
Помогает понять чужеродное и состояние волкаодиночки. Спустя годы путешествий я заметил, что, когда погружаешься в среду той страны, в которой находишься, постепенно начинаешь хорошо понимать людей. Это происходит на каком‐то сверхсознательном уровне. Ты общаешься с человеком, который разговаривает с тобой на своем языке, но при этом отлично понимаешь, что он тебе хочет сказать. Это понимание не дословное, а на уровне смыслового посыла, который хочет донести собеседник. Очень быстро учишься понимать намерения людей. Это происходит настолько остро, что буквально одного взгляда достаточно. Это все напрямую сопряжено с чувством самосохранения. Объясню, как это работает: еду по дороге, уже темнеет, и нет ни одного места, где можно было бы устроиться на ночь, но я четко знаю, что в течение получаса у меня будет и ночлег, и ужин на примусе. Кто‐то это называет интуицией, в моем понимании это состояние волка, когда инстинкты и ощущения доведены до пика. И именно в таких пиковых точках человек наи‐
Партнер рубрики турагентство « РоссТур » ross-tur. ru