жизнь | отцы и дети
Владу было чуть больше 10 лет, когда мы познакомились. В этом возрасте ребенок уже осознает свою жизненную ситуацию, у него нет иллюзий о новых маме и папе.
Я и супруга семь лет назад стали гостевой семьей для мальчика из Суворовского училища. На тот момент у нас еще не было своих детей, и окружающие реагировали примерно так: « Вот появится у вас свой ребенок, тогда и поймете. Только сердце разбередите. И как ему потом жить?» Некоторые родственники тоже отнеслись к затее с настороженностью. Но решение мы с супругой принимали не спонтанно, возник душевный порыв, был ресурс, а дальше мы начали советоваться со специалистами из сферы психологии и педагогики, взвешивать.
Чем больше я погружался в тему благотворительности, тем сильнее укоренялся в мысли, что традиционные форматы не работают. Устроить детям праздник на Новый год? Привезти мешок игрушек? Есть в этом какое-то лукавство, кривобокость что ли. Что толку, если корпорация загонит в детский дом грузовик кока-колы? Задайтесь вопросом: вы бы дали своему ребенку неограниченный доступ к газировке? А к подаркам? К развлечениям? И что значит подобный ход на самом деле: делается ли это по зову души или это попросту освоение PR-бюджета? Ведь о благотворительном жесте крупной корпорации обязательно напишут в СМИ. Это так трогательно – помощь сиротам. Еще пример: приехал ты на мотоцикле в детский дом, всех ребят покатал, раззадорил, они получили шквал эмоций, а подумал ли ты, каково им будет потом возвращаться в свой прежний мир с таким опытом? Когда мы общались со специалистами, которые занимаются детской психологией, работают в соцорганах, выяснилась такая вещь: ребенок, находящийся в детском доме, странно видит мир. Например, тех, кто работает в органах соцзащиты, история, что ребенок ушел из приемной семьи обратно в детский дом, не удивляет. В детском доме дети не моют посуду, их не заставляют готовить обеды, делать уроки, то есть сирота никому ничем не обязан, зато ему все должны. А если в детский дом приезжают и ребенку просто так что-то дают, это только усугубляет проблему. Такие дети с самого начала привыкли, что мир им что-то задолжал. При всем этом они не имеют опыта семьи, не знают, как общаются друг с другом мужчины и женщины. Да, они видели мужчину-работника и женщину-работника, но они коммуницировали как коллеги – не как семья. Как друг с другом общаются родители, как они ссорятся и мирятся, как решают какие-то бытовые вопросы – такого опыта у детей, которые живут вне семьи, нет. Плюс всё усугубляют какие-то психологические травмы, негативный шлейф, и получается, что к совершеннолетию формируется человек с кривой позицией.
Мы очень быстро поняли, что не станем детей задаривать подарками или приезжать к ним с песнями-плясками. Одновременно мы отдавали себе отчет, что у нас не хватит ресурса на то, чтобы растить чужого ребенка, тем более с психическими или физическими отклонениями в развитии. Зато мы были уверены, что можем дать как семья, поэтому сосредоточились на формате гостевой семьи, когда в выходные, праздники проводишь время с ребенком, который по каким-то причинам остался без родителей. Сразу скажу, что полных сирот у нас в стране не так много, в основном у всех есть либо родители, лишенные родительских прав, либо родственники, но обычно не поддерживающие коммуникацию с ребенком. Мы сосредоточились на определенном возрасте – от 10 лет. Это как раз то время, когда ребенок уже осознает свою жизненную ситуацию, у него нет иллюзий, что вот за ним пришли его новые мама с папой и заберут его в рай. Прежде чем начинать принимать ребенка в семье, мы прошли школу приемных родителей, где нам много говорили, прежде всего про психологические особенности общения, затем мы получили сертификат, необходимые свидетельства и обратились к психологу в Суворовское училище, потому что знали: там традиционно много детей без попечения родителей. стр. 48