ТРАДИЦИИ И ПРОРОКИ
историко-политического периода, весьма сильно повлияли на восприятие и интерпретацию людьми того, что им в их визионерском и мистическом опыте духовно открывалось.
Так, например, различные языческие религии— шумерская, индийская, греческая, римская, скандинавская, славянская и др.— художественно описывают нам отношения богов друг с другом целиком и полностью антропоморфно( человекообразно): боги, как и люди, сношаются, рождают детей, играют, воюют, пируют, плетут интриги и строят заговоры, учат и назидают и т. д. Причём в языческих мифологиях тех или иных народов мiра, как уже отмечалось, все взаимоотношения богов выстроены изключительно в рамках кровно-родственных отношений или близко к этому. Разумеется, в мифологии, при глубоком понимании и теософской интерпретации её, можно видеть символическое выражение каких-то возвышенных идей и принципов, однако в обыденном восприятии непросвещённого ума мифология есть не более чем религиозное отображение повседневной действительности родоплеменного строя.
Или, допустим, христианство( как и ему подобные монотеистические учения, возникшие на его основе, такие как, например, учение Абдрушина) пропитано представлениями об иерархическом строении мiра, о начальствовании надо всем верховного Бога, о его воле или законах, действующих во вселенной, о чинах ангелов, служащих ему, о созданном им человеке и природе, находящихся внизу иерархической цепи. Бог здесь выступает как творец и царь, правящий космосом, владычествующий над ангелами, несущими его повеления, как судья, награждающий или карающий людей за их праведные или греховные поступки соответственно, а его владения именуются царством. Сатана в этой системе мыслей представлен тоже как некая форма персонифицированной власти, пускай и ограниченная по сравнению с Богом и борющаяся с ним, именуемая князем мiра сего и имеющая также в своём подчинении иерархию демонов, чертей и бесов. И в этом случае, очевидно, подобная метафизика есть не что иное, как проецирование концепции земной власти, а именно монархии( самодержавия), на духовные реальности.
Сегодняшний человеческий земной мiр претерпевает серьёзные политикосоциальные изменения, ведущие к изменению отношения народа к власти как таковой и к перестройке гражданской позиции человека на более сознательную, активную и влиятельную в сравнении с предшествующими историческими периодами. Особенно в более или менее всесторонне развитых передовых странах либеральнодемократической формации. В силу этого справедливо предположить, что у передовых мыслителей, да и вообще у масс, непременно будут меняться и философские и теологические представления о Божественности, потусторонней реальности, устройстве Мiроздания и т. п. Старые антропоморфные и политикоморфные проекции родоплеменного политеизма и монархического монотеизма, очевидно, постепенно будут сходить на нет и замещаться совершенно новыми, более разширенными и сознательными концепциями.
42