ТРАДИЦИИ И ПРОРОКИ
И вот часы вдруг остановились. Восьмёрка смешалась с девяткой. И думал я, что
время закончилось. Но часы никак не показывали десятку. Но видел я, как новый рос,
но отец его и мать его старели. Лишь только увидел я, как новый обрёл спутника сво-
его, часы пробили десятку. За секунду, длилась что более минуты, постарели они. Но
когда часы пробили одиннадцать — они умерли.
Тут всё остановилось. Часы исчезли. И вдруг увидел я огонь. И в бесконечном
пламени я увидел ложь. Лик лжи явился мне тем, что они называют святостью. И был
его лик обмотан колючей проволокой, но тут вновь чернота застигла меня. Пребывая
в черноте, я услышал смешливый голос, что молвил: «Грех? Первородный?..» Далее
услышал я тот же голос: «Обезьяна б-га...» И вновь услышал я голос, но не был он
смешливый, но презрительный более: «Жена Нерождённого...» И в конце услышал я
смех, затем: «бог?» — потом же затихать стал смех.
Далее увидел я цифры бегущие — семёрка, пятёрка, двойка, единица. На
первую я видел, как Дева в чёрном одеянии приближается ко мне. На пять — я уви-
дел шрамы, что появились подобно тем, что были на руках у того, что я видел раннее.
На два — слева появились Абаддон и Аполлион, но по правую руку взошло солнце.
Но освещало оно лишь до горизонта справа, и кисть руки прекрасной Девы, на солн-
це было восемь лучей по кругу. Дева, в глазах коей я узрел Начало Конца. Зрачков
заместо я увидел буквы Альфа и Омега. Омега была там, где солнце взойти обещало.
И вот что далее узрел я: за спиной девы я увидел картину странную... Я узрел войну,
голод, но на поле, где всадник скакал, чьё имя Смерть, я увидел людей, многих чис-
лом, что утехам плотским предавались, и безумцы некие лелеяли детей своих в ме-
сте, где кровь льётся рекой. Но тут Дева закричала, и из одеяний её выпал новорож-
дённый. Я знал, что не был он из рода двуного скота. Но ужасен он был — глаза его
были зашиты проволокой. Но когда разорвала Дева сие, там не было глазниц.
VII
Тут я узрел, что высшие существа вошли в тело новорождённого. «Там, где
взойдёт мёртвое солнце, оно осветит его», — услышал я. И воспарил ребёнок в воз-
дух. Но глаза его были ныне лишь закрыты. Когда воспарял он в воздух, узрел я, как
хвост крокодила растёт у него. Я посмотрел наверх. И корона на него спускается, на
коей было восемь рогов. Воспарили он и я до небес, что были залиты кровью, и узрел
я три трона из костей существ, порождённых иллюзией. Слева сидела Её Величество,
справа сидел великий Мастер. Но пустовал центральный трон. И взошёл новорож-
дённый с хвостом крокодила на трон центральный. Везде загорелся огонь. Я услышал
— звуки, что радость доставляют, могут приблизить конец. Властители скрываются в
нотах. И я услышал мелодию из семи нот. И младенец ОТКРЫЛ ГЛАЗА.
И свет стал мёртвым. День стал Ночью — пока не насытятся местью те, что
были гонимы. Но кого лишь полуживым после остальных оставили, был тот, кто
смел назвать себя пророком две тысячи лет назад. Утопая в воде, он испытывает
боль, словно в огне сгорает. Ему нет воздуха, чтобы дышать, но задыхается он веч-
но. По пустыне идущего, ветер засыпает его песком. И так от минуты к минуте, от
часа к часу, от дня ко дню, от года к году. И так будет вечно.
116