Постановка «оплетена» сумасшедшей любовью к Сталину, колхозу и СССР. Могут ли такое сыграть люди, которое не жили в той стране? Которым не рассказывали в школах, к чему привела коллективиза-ция? Которые с молоком матери не впитали, что Сталин – это страш-ная фамилия?
Пожалуй, да, ответим мы, читая субтитры и соотнося с ними английс-кий, который звучит со сцены. Чтобы рассказывать зрителям о голо-де и религии, вовсе не обязательно иметь ту самую «русскую душу». Необязательно и жить в СССР: большинство зрителей только понас-лышке знают, о чем речь. Они читали это в книгах, они смотрели об этом фильмы, им рассказывали учителя и семьи. Но они не знали го-лода, слепой веры в лидера и смертей из-за этого.
Однако человеческие чувства им не чужды. Не чужды они и амери-канцам. Именно театр из Нью-Йорка, а не Платонов, ставит жирную точку в конце спектакля.
Гармалов: Прочь горе! Опомнимся! Мы не семейство, мы все челове-чество! Пора теперь и трудиться — давай мне наряд, пока ум опом-нился.
Суенита: Опусти в море этот тюремный кузов. Поправь на нем погу-ще колючую проволоку, мы рыбы наловим, мы тогда наедимся…
Гармалов: Ага, это рационализация, я понимаю! Я вентерь, я ловушку сделаю для подводной рыбы, я это знаю. А приманку где взять?
Суенита: Возьми мертвого ребенка – он все равно ничего не чувствует.
А между тем, в оригинале у Платонова Суенита говорит: «Я дам ее тебе потом».
Жирная точка.
текст: александра ганина
ФОТО: дмитрий никулин
Первой постановкой стали «Времена года» Павла Глухова на музыку П.И.Чайковского-В.Пешкова.
Павел Глухов – лауреат российских и международных конкурсов, фестивалей, педагог современного танца, хореограф.