59
которых иллюстрируется особенное отношение ко взгляду со стороны субъекта. Так,
например, одна пациентка увидела, что у меня на подоконнике (то есть, лицом к
кушетке), стоят фотографии Фрейда и Лакана в рамках. Посмотрев на них, она
сообщила, что будь это ее дом, она тут же отвернула бы их от себя, равно так же, как
делала это обычно с другими фотографиями и иконами у себя дома и у родителей.
На мой вопрос «почему?» она ответила: «Потому что Бог на меня всегда смотрел
грозно». Бог в этом случае – больше чем просто Бог, он есть общностью родителей
(верующих протестантов) и самого себя (то есть самим по себе Богом). Бог, иными
словами – это Другой, а его взгляд – это взгляд осуждающий, изматывающий,
требовательный и обвиняющий, обнажающий нечто такое, что пациентка хотела бы и
от себя, и от меня, и от Бога скрыть в себе самой.
Другой пример: пациентка описывает свое состояние, когда она спускается в
метро. Она замечает взгляды, которые на нее якобы бросают поднимающиеся
сбоку люди, и концу пути начинает злиться на людей, «пялящихся на меня». В ответ на
мое предположение, что попутчики могли смотреть в ее сторону, но вовсе не нее,
она замечает, что ощущала это так, словно все смотрели только на нее, и словно
каждый такой взгляд грозил изнасиловать ее. В данном случае становится понятным,
что робость и неловкость, которая во взгляде возникает, может послужить
основанием для агрессии (как реакции на дискомфорт), а в самом взгляде она
явно прочла некое «требование» Другого – связанное, как показал анализ, в том
числе с агрессивными и сексуальными побуждениями. Как и прежде, эти желания
необходимо было скрыть, так как они не соответствовали тому, что о себе пациентка
воображала.
Все эти примеры многое могут сказать как о природе собственно говоря,
субъекта, так и Другого, и том типе отношений, который между ними существует.
Учитывая это, раскрывать природу взгляда как самостоятельного клинического
явления имеет смысл также в отношениях между аналитиком и анализантом. В
анализе «Я» пациента попадает в некоторые новые, непривычные для него
обстоятельства; оно ощущает на себе «взгляд», который аналитик их создает,
впрочем, не харизмой или специально украшенным кабинетом, а лишь своим
присутствием рядом с анализантом. То, как именно субъект справляется с этой
тревогой взгляда аналитика, как именно она проявляет себя, может многое нам дать
в понимании специфики отношений человека.
Нам сложно судить, справились ли мы до конца со своей основательной
задачей; благосклонный читатель, не говоря уже о критическим настроенном,
сможет обнаружить множество дополнений, цитат и уточнений, которыми текст
стоило бы снабдить. Однако, мы искренне надеемся, что по прочтении текста, у
читателя исчезнет соблазн неверно истолковывать такие фразы, как «любовь с
первого взгляда», ведь теперь нам становится понятным, что первый взгляд – всегда
уже есть брошенным на меня, а мне остается либо принять его, тем самым вступив
в отношения с ним, либо отвергнуть, тем самым переместив эти отношения в
область, сознательному недоступную.
Литература:
1. Лакан, Жак,– Семинар, книга 10
2. Лакан, Жак - Семинар, книга 11