47
современной ситуации, где анализ больше не может так же успешно конкурировать
за приверженность субъекта лечению, как еще несколько десятилетий назад.
«Бессознательным» Лакан называет все это, очевидно, по той причине, что оно не
совпадает с бессознательным отдельно взятого аналитика – другими словами,
остается за той самой преградой, которая ранее отмечала бессознательное
субъекта до того, как сам анализ возник.
Это несет не совсем обнадеживающие новости, поскольку означает, что нет
никакого «достаточно хорошего», подходящего способа образования аналитика.
Договариваясь о непреложности правил, посредством которых этот аналитик
должен быть создан, с одной стороны действительно устраняют многие риски, но
при этом прямым ходом следуют на территорию, где никакая дальнейшая
коррекция немыслима – аналитик может быть сколь угодно добросовестен
относительно этических установлений, но это не оказывает никакого влияния на ту
область бессознательного, что оказывается самой институционализацией анализа
создана. В то же время демонстративный выход за пределы этой
институционализации, который некоторые аналитики совершают, не желая
ассоциироваться ни с какой школой, также ни в малой степени от последствий этой
новой локации бессознательного их не избавляет. Именно это является причиной
постоянно упоминаемой «невозможности» (хотя и бесспорной реальности)
психоаналитической профессии, а вовсе не сопряженные с ней частные
деликатные тонкости, существование которых как раз легко и охотно допускают.
VISUM: Я не прощу себе этого никогда, если не воспользуюсь возможностью, и
не поговорю с вами про «Лакан-ликбез». Расскажите, как появилась идея
семинара? Не устали ли вы за столько лет? Как много времени у вас занимает
подготовка к лекциям? Бывали ли какие-то курьезные моменты во время лекций,
которые вам запомнились?
А.СМУЛЯНСКИЙ: Семинар появился в тот момент, когда тексты Лакана, многие
из которых переводились в тот момент буквально в режиме реального времени,
внушали русскоязычным читателям наибольшее почтение и страх. При этом
практика показывает, что в подобном отношении к ним нет ни особой добродетели,
ни практического резона, поскольку демонстрирующие это почтение специалисты
все равно рано или поздно начинают пользоваться лакановским аппаратом, и
частые неудачи в этом использовании вызваны не столько реальной неспособностью
его освоить, сколько с торможением, связанным с самой фигурой Лакана. По этой
причине уже со второго сезона семинар перестал служить чисто техническим
подспорьем для читателей, находящихся в изучении лакановского текста на уровнях
beginner и intermediate, и превратился в исследование неосвоенных сторон
фрейдовской и лакановской мысли. Это превращение было связано не только с
очевидным изобилием возможностей для подобного исследования, но и с попыткой
возрождения ситуации, которой воспользовался сам Лакан в тот момент, когда
предпринял обновление фрейдовской повестки, осознав, что сама она, даже при
всем ее богатстве, больше ничего не сможет дать специалистам, если не
подключить к ней дополнительный источник, который из нее самой не выводим, но
при этом позволяет начать читать на иной основе.
VISUM: Зарекомендовав себя как внимательного читателя Лакана, вы показали
удивительную особенность его текстов: их можно читать, понимать, если конечно,