ПРОШЛОЕ
История
батырства как нельзя лучше демонстрирует характерную суть национальности
казахов. Батыр – это венец «казакования», казачьего образа жизни. Каждый
казак в своей жизни жаждал достичь
этого этапа народного вознесения, быть
одиноким рыцарем степей, поэтом-любовником и национальным героем, неподвластным даже ханам. Этим примерам, частью вполне оспоримым, несть
числа, но суть их отражена в известной
всему научному миру этимологии этнонима «казак».
Изначально самоназвание казахов
«казак» означало не национальность, а
социальный статус людей «свободного
состояния» и буквально переводилось с
древнего общемонголо-тюрского языка
как «свободный», «вольный», «кочующий сам по себе». Намного более поздние и весьма спорные интерпретации
названия «казак» как разбойник или
сорвиголова не являлись самоназваниями и проистекали из недопонимания
азиатскими оседлыми народами социальной природы казачьего, то есть
индивидуально-семейного («аульного»,
«байского») способа кочевания. Иные
ненаучные интерпретации этого самоназвания, типа «каз ак» – «гусь белый» и
тому подобное, не имеет смысла обсуждать, поскольку они никак не обоснованы, за исключением чисто бытового и, к
сожалению, весьма распространенного
разделения единого слова на два различных лишь на основании звучания.
Но истинная суть казахского характера – не столько в социально-политической свободе, история развития
которой и так известна миру, сколько в
психологической , которая только начинает открываться. Эта психологическая
свобода стремится реализоваться через
раскрытие своей личности обществу: и
в горе, и в радости казахи почитают за
грех прятать свои чувства и хотят приобщить к ним весь мир. Отсюда проистекают очень многие, весьма странные
обычаи сопереживания. Понятно, что
соблюдение многих из них уже выхолощено, а сама открытость чувств порою
экзальтирована, но при правильном исследовании и развитии этих норм мы
можем обнаружить вполне адекватную
духовную основу для преобразования
информационной культуры из технологической стадии развития в социально-психологическую.
Именно эта национальная идея проявляется в облике и поведении казахстанских русских, когда они четко от-
32
2011
личают себя от российских русских, как
в свое время это делали тюркоязычные,
то есть «ордынские», коренные казаки
(орыс казактар), и именно поэтому они
казахстанцы, а не россияне. Называть
себя казахами они будут только тогда,
когда слово казах будет означать не
столько титульную национальность,
сколько принятую всеми национальную идею политически свободной и
психологически открытой личности.
Только тогда казахи как народ превратятся из этнократического государства
в политическую нацию, единую гражданскую общность, объединенную
национальной идеей. Сегодня как никогда актуально, чтобы казахи духовно вернулись к своим великостепным
истокам, когда неважно было, какой
люди ощущают
ход истории
и не особенно
сопротивляются
государственному
призыву, если
наличествует
угроза
существованию
их культуры
они национальности, лишь бы были
свободны и открыты.
То, что Казахстан как территория
сейчас переполнен духовным томлением и волнением в процессе своего
глобального самосознания и позиционирования, не случайно.
Геополитически мир перестал быть
одно- или двуполярным, и сейчас
именно здесь формируется новый
метарегион со своей совершенно особой идеологией. Включится ли в этот
метарегион Россия, будет зависеть от
того, продолжит ли она ориентироваться на Запад, а не на hеart lаnd своего Зауралья. Но то, что Казахстану
придется определяться как нации, это
однозначно: либо он будет принужден к исполнению своей национальной идеи через «тяготы и лишения»,
либо он осуществит ее сознательно
в соответствии со стратегией развития и идеологией государства. В ином
случае единство этносов и государств
исчеза