Lifestyle встреча 156
По ту
сторону
греха
В октябре открытый
фестиваль искусств
«Черешневый лес»
представит московскую
премьеру балета
«По ту сторону греха»
прославленного российского
хореографа Бориса Эйфмана
В основу балета «По ту сторону греха» лег роман
Достоевского «Братья Карамазовы». На вопросы
Fashion Collection отвечает сам маэстро и автор
постановки.
Fashion Collection: Борис Яковлевич, как долго
шла работа над постановкой?
Борис Эйфман: Мы работали над новым спектаклем
около 10 месяцев. Если бы не постоянные
гастроли, могли бы выпустить его быстрее. Впрочем,
я предпочитаю не спешить с премьерами:
сочиняя и ставя балет в течение сезона, имеешь
возможность усовершенствовать свою работу,
приблизить ее к идеалу.
– Почему было выбрано именно такое название?
– В балете «По ту сторону греха» мы сосредотачиваемся
на осмыслении духовной и психической
сути персонажей романа «Братья Карамазовы».
На каждом из них лежит проклятие
дурной крови. И каждый из братьев по-своему
борется c этой болезнью. «По ту сторону греха» –
размышление о первопричинах трагедии карамазовской
«семейки» и, если брать шире, об
истоках греховности человеческой натуры. От
рождения во всех нас закладывается не только
частица добра, но и черное, дьявольское начало.
И борьба между этими силами внутри человека
продолжается на протяжении всей жизни. «Дьявол
с Богом борется, а поле битвы – сердца
людей», как писал сам Достоевский.
– Вы уже работали с романом Достоевского
в 1995 году, когда был поставлен спектакль
«Карамазовы». Как за это время изменилось
ваше отношение к произведению?
– Наш первый спектакль по «Братьям Карамазовым»
создавался в начале 1990-х, когда общество
походило на шизофреника с расколотым
сознанием. Мы были одержимы призраками
прежней эпохи, несли в себе на генетическом
уровне ее ментальность и ценности, а реальность
навязывала новые правила жизни – жесткие и
циничные. Поэтому основные темы, звучавшие
в нашем спектакле 1995 года, – бремя дурной
наследственности, опасность безграничной свободы
и внутренней вседозволенности – были
невероятно созвучны той эпохе. За прошедшие
18 лет я обрел иное восприятие великой литературы.
Принципиально важным для меня стало
тонкое и точное понимание личности каждого
персонажа, психоаналитическое проникновение
в тайны его души. Хотя, конечно, главные философские
идеи, поднятые Достоевским, не перестали
волновать меня.
– Это далеко не единственный раз, когда вы
обращаетесь к творчеству русских классиков…
Достоевский – один из самых сложных и глубоких
авторов. Насколько тяжело было создавать
столь серьезную балетную драматургию?
– Меня уже давно не пугают сложность, глубина
и всем известная мрачность Достоевского.
Первый балет по мотивам его произведения,
«Идиот», я поставил более трех десятилетий
назад. Потом был спектакль по «Братьям Карамазовым».
Без особого преувеличения могу сказать,
что за прошедшие годы я настолько глубоко
погрузился в художественный и философский
мир гениального писателя, что практически сроднился
с атмосферой его книг. При этом понимаю
и не осуждаю людей, не готовых принять Достоевского
с его мучительным богоискательством
и «судорогами души».
Но для меня как для художника очень важно
наличие у балетного спектакля серьезной драматургии
и философского содержания. В этом
заключается творческая самобытность нашего
текст | Евгения Аникеева || фото | Катерина Кравцова,
Вячеслав Архипов, Станислав Беляевский
fashion collection