����
����������������������� �����������������������������������������������
88
Это была одна из таких поездок, которые не планируют, в которые не собираются, а просто хватают ближайшие тёплые носки, пару свитеров и термос с малиновым чаем. Когда нет ожиданий, то все вокруг становится случайным, удачным и каким-то близким, словно выбравшим именно тебя. Ольхон для меня всегда был островом свободы, но как это остро ощущается в несезон. Есть словно ты и остров, и у вас с ним какие-то особенные отношения, на двоих. И это такой кайф! Ехать одним единственным по дороге, заливаясь музыкой, подпевая и глядя на синеющий Байкал! В груди щекотно и тепло. И, знаешь, как-то прозрачно. Несколько месяцев назад, в горячем июле, мы жили здесь, и вот, несмотря на осень, снова решили вернуться, только теперь без палаток, без котелков и всего лишь на пару выходных. В Хужире спокойно и пусто. Вот здесь мы ели рыбу, вот здесь- позы, туда стучались за свежей сметаной. Всё точь-в-точь то же, только другое, остывшее, выдохнувшее. И от этой пустоты не грустно, не гнетуще, а легко и родственно. И невыносимо тянет на наш пляж, где мы летом жили в палатке на песке под старой сосной. Невыносимо зовёт туда всё: ветер, сердце и закат. Мы приехали к тем самым лабиринтам, где верёвочки всё так же струятся на ветру и тихонько позвякивают колокольчики. И только солнце другое. Нежное, тёплое, особенно лучистое, словно лучи можно поймать и намотать на пальцы. Наш пляжный лес и летом был уголком непосредственности, а сейчас еще больше преобразился, обретя безлюдную дикость. Лиловость далёких гор, волны, одна за другой спешащие к берегу, тишина, перемешанная с ветром, и солнце, садящееся за кромку мыса – я всё это перевяжу ленточкой и спрячу подальше вглубь себя, только бы не растерялось, только бы не выцвело. Лишь преодолев этот путь, покинув город и выбравшись в настоящий кислород, начинаешь ощущать, насколько это бесценно, насколько пронзительно этого не хватало. Это глотки вдохновения и осознания, это новые мечты и планы, это такая тонкая настройка душевных струн. И всё таки, какая удача жить здесь, в паре-тройке часов от великого озера и в любой день просто надеть любимые кеды, схватить тёплую куртку и отправиться на удивительный остров за глотком свежести.
Все уехали, а Ольхон остался, отдыхающий, свободный. Это такая свобода, от которой кружится голова, которая пронизывает тонкими нитями грудную клетку. Это такая свобода, от которой дышится легче, которая всё прощает и отпускает: мысли, беспокойства, вопросы, проблемы, условности и обстоятельства. Всё, что нам так мешает просто жить. Это свобода детства. И, может, есть другие места, есть другие острова и другие озера, но для каждого, кто считает Байкал своим домом, этот- остаётся самым главным и самым родным. Для нас – точно.