культурный шок
▶
торый на тот момент фактически был человеком
номер два в КПСС и рассматривался Хрущёвым
в качестве преемника, крайне расстроился, что его не
взяли с собой. Пожелала посетить храм и Екатерина
Фурцева. Но в Катманду это сделать не удалось…
В следующем городе, который посещали высокие
советские гости, митинг дружбы с их участием про-
водился прямо на центральной храмовой площади. И
тут переводчик увидел, что прямо за трибуной, на ко-
торой посадили делегацию, находится такой же храм
Любви, как в Катманду. Конечно, по масштабам он был
поменьше, но скульптурные изображения эротическо-
го характера, те, что в СССР считали порнографией,
за распространение которой можно было попасть под
уголовную статью, присутствовали во всём разноо-
бразии. И Суходрев, понятное дело, руковод-
ствуясь лишь гуманитарно-информационными
соображениями, а не провокационными целями,
подошёл к Козлову и шепнул ему на ухо: «Фрол
Романович, я вам рассказывал сегодня о храме,
где мы были утром. Так вот, мы сейчас нахо-
димся у подножия точно такого же храма Люб-
ви. Если вы незаметно оглянетесь, то сможете
кое-что увидеть…».
А потом отошёл к своему месту и стал наблю-
дать за Козловым. Вот что он написал об уви-
денном в своей книге «Язык мой – друг мой. От
Хрущёва до Горбачёва»: «Это, как говорится,
было бесплатное кино. Через минуту из-за высо-
кой спинки кресла, в котором восседал Козлов,
показались поля его соломенной шляпы, потом
появились светящиеся любопытством глаза, а
затем и всё лицо. Когда Козлов вгляделся в по-
темневшие от времени деревянные барельефы,
у него буквально отвисла челюсть, глаза округ-
лились, и он резко отвернулся. Но через минуту
повторилось то же самое. Так он оглядывался в
течение всего митинга».
Я не знаю, насколько сильным был «культур-
ный шок» для 52-летнего уроженца деревни Лощинино
Касимовского уезда Рязанской губернии, – всё-таки он
был одним из властелинов советского государства, пер-
вым секретарём Ленинградского обкома, членом Прези-
диума ЦК и секретарём ЦК КПСС, но, по свидетельству
очевидцев, он долго не мог отойти от увиденного. А
министру культуры и члену Президиума ЦК Екатери-
не Алексеевне Фурцевой, выразившей желание более
подробно ознакомиться с достижениями непальской
скульптуры, Козлов сказал по-простому: «Тебе, Кать,
туда нельзя…».
Слова второго человека в партии для Фурцевой были
законом. К храму она даже не приблизилась…
СТЮАРДЕССА КАК СИГНАЛ НИКСОНУ
Когда читаешь литературу или воспоминания о Лео-
ниде Брежневе, слова и дела которого определяли по-
литику нашей страны на протяжении 18 лет, то он пред-
стаёт чуть ли не дамским угодником и почти плейбоем.
Вот, на одной фотографии он наливает смеющимся
дамам пиво, на другой обнимает молоденькую работ-
ницу, на третьей улыбается хорошенькой медсестре. Но
реальных свидетельств его достаточно вольного пове-
дения в отношении женщин не так много. Главный пере-
водчик советских руководителей 1960-х – 1980-х годов
Виктор Суходрев даже упоминает одну недвусмыслен-
ную ситуацию: «Брежнев почти никогда не брал жену в
поездки. Считал, что ни к чему ездить в Тулу со своим
самоваром. Причём ни от кого из сопровождающих не
пытался это скрывать.
На второй день после прибытия в резиденцию (речь
идёт о резиденции Президента США в Кэмп-Дэвиде и
июньском визите Брежнева в США 1973 года). Бреж-
нев отправил адъютанта в аэропорт за одной из стюар-
десс своего самолёта. Та прибыла и провела два дня в
«Кизиле» (дом на территории резиденции, в котором
остановился Брежнев). Когда Никсон в очередной раз
зашёл к Брежневу, тот представил ему молодую жен-
щину. Уходя, Никсон промолвил с мягкой улыбкой: «Бе-
регите его…».
www.russiantown.com
Кстати, когда я познакомил с этой цитатой из книги
Суходрева уже упомянутого мною Алексея Алексеевича
Сальникова, прекрасно знавшего и Брежнева, и Суход-
рева, он выразил сомнение в том, что в тот период ген-
сек мог проявлять реальную сексуальную активность:
«Он болел, и надо было показать, что и в таком возрас-
те и состоянии он на что-то способен. За пределы ре-
зиденции Президента США информация не выходила,
но Никсон «сигнал» явно понял».
Но в целом Брежнев, в отличие от других лидеров
СССР, был высок, статен, хорош собой и пользовался
успехом у женщин. На вопрос о взаимоотношениях Ле-
онида Ильича с противоположным полом один из вете-
ранов 9-го управления КГБ, Владимир Максимов, долго
работавший с генсеком, отвечал: «Женщин, конечно,
любил. Многим помогал. Ну и они к нему были как-то
привязаны, особенно группа в ЦК по подготовке, маши-
нистки там, да и другие женщины. Хорошие отношения.
Я знаю, что были связи у него, знакомых женщин было
много у него».
Сотрудник «девятки» рассказывает о похождениях Ле-
онида Ильича в весьма дипломатичном тоне. Но другие
относительно близкие к генсеку люди, за исключением
Суходрева и Медведева, предпочитают об этой стороне
его жизни вообще ничего не рассказывать. Я довольно
долго пытался разговорить на эту тему бывшего ко-
менданта Брежнева Олега Александровича Сторонова
и личного фотографа генсека Владимира Гургеновича
Мусаэльяна, но они отделывались ничего не значащими
фразами типа «ну ты сам понимаешь…», «все мы люди
взрослые…» и пр.
Рассказывают, что интрижек с обслуживающим пер-
соналом у Брежнева было предостаточно. Заместитель
начальника его охраны, генерал КГБ Владимир Мед-
ведев, рассказывал о ставшей уже хрестоматийной
истории «дружбы» генсека с медсестрой Ниной Коро-
вяковой, намекая, что, кроме транквилизаторов, их свя-
зывало нечто большее: «Одна из медсестёр, которая,
как на грех, оказалась молодой и красивой, установила
с Брежневым «особые отношения».
В мемуарах генерала КГБ Вячеслава Кеворкова, ра-
ботавшего в ФРГ, описан показательный и забавный
сюжет. В 1972 году появилась информация о том, что
политические оппоненты друга Леонида Ильича, кан-
цлера ФРГ Вилли Брандта, принуждают его к отставке
с помощью компромата. Имелись в виду более чем пи-
кантные снимки, сделанные в купе поезда, на которых
«человек, похожий на Брандта», был запечатлён в са-
мых недвусмысленных позициях с неизвестной дамой.
Брежнев, конечно, жаждал подробностей. Глава КГБ
Андропов пригласил с собой к Брежневу Кеворкова как
человека, знавшего всё о Германии и лично устанав-
ливавшего неформальные контакты двух лидеров. Раз-
ведчик и рассказал всю историю о том, что оппозиция
требует отставки, угрожая передать фотографии в прес-
су. Брежнев удивился: «Не понимаю! Мне бы если такие
фотографии показали, я бы приплатил за них. Если бы
я там орлом выглядел, конечно!».
Но очевидное жизнелюбие генерального секретаря
каким-то особым образом сочеталось с его резкими
оценками изображения любовных сцен, особенно в
кино. Владимир Медведев, заместитель начальника
охраны «дорогого Леонида Ильича», отмечал любовь
Брежнева к советским фильмам про разведчиков, про
войну, к детективам, вестернам, а также «трофейным»
фильмам. А вот «про любовь» ему фильмы не нра-
вились.
Юрий Чурбанов, бывший зять генсека, рассказывал
мне в конце 1990-х о том, что даже в те выходные дни,
когда они с Галиной Брежневой приезжали на дачу в
Заречье к тестю, он не мог «поступиться принципами».
Если Юрий Михайлович с Галиной и другая «мо-
лодёжь» собирались, чтобы посмотреть в киноза-
ле какой-нибудь фильм без идеологического под-
текста, да ещё с «сексом» и «распущенностью»,
то Брежнев старался даже не входить в помеще-
ние. Мог постоять у входа, а потом каким-нибудь
звуком (кашлем, словом) выразить своё неудо-
вольствие и уходил.
Адъютант Брежнева Медведев подтвержда-
ет то, что рассказывал мне Юрий Чурбанов. Он
вспоминал: «Очень не любил в фильмах поцелуи.
«Секс. Распущенность». Видимо, до руководства
кинематографии эти оценки не дошли, иначе бы
во всех фильмах, наших и зарубежных, все поце-
луи были бы вырезаны. Медведев говорит, что,
когда Брежнев в очередной раз садился смотреть
«Подвиг разведчика», из кинозала уходили «мо-
лодые». Вот таким был конфликт «отцов и детей»
в одной отдельно взятой семье Генерального се-
кретаря ЦК КПСС…
Наши читатели со стажем прекрасно помнят те
времена, когда из зарубежных фильмов, которые
закупались для проката в СССР, специальными
комиссиями вырезались «идеологически невер-
ные» сюжеты. Мало кому известно, что для этого в ки-
нотеатрах была специально установлена стандартная
продолжительность сеансов – 1 час 20 минут. А стан-
дартные американские фильмы длились не менее по-
лутора часов. Так что 10 минут в любом случае надо
было убирать. И не всегда это были титры… Думаю,
что Владимир Медведев был прав: у нас в стране могли
убрать из фильмов и поцелуи…
КИНОМАН ЗИМЯНИН
Справедливости ради отметим, что отнюдь не все
советские руководители были столь уж категоричными
противниками «секса» в кино или на эстраде. Упоми-
навшийся нами телохранитель Брежнева Владимир
Медведев после его смерти продолжал работать с раз-
ными руководителями КПСС. Одним из его подопечных
был наследник Михаила Суслова, один из главных иде-
ологов партии Михаил Зимянин. Правда, этот секретарь
ЦК не ездил на ЗИЛе со скоростью 40 километров в час,
не носил шапку типа «пирожок» и винтажное пальто. И
вообще, был человеком, выражаясь современным язы-
ком, более продвинутым. Медведев вспоминает поездку
с Зимяниным в Бразилию в начале 1980-х. Был вечер,
и бразильская охрана советского гостя отправилась от-
дыхать. И тут Зимянин предложил начальнику охраны
вместе посетить «вечерний сеанс» в кино. Тот сказал,
что нужно вызвать охрану, но секретарь ЦК был против.
Решили идти вдвоём.
«Мы сели в машину, – вспоминает Медведев. – Я, как
всегда, заранее выяснил интересы Михаила Василье-
вича и уже знал, какие кинотеатры находятся в районе
отеля. Позвонил лишь быстро в посольство, спросил, во
сколько начинается и заканчивается сеанс.
– Фильм эротический, – предупредил я.
Он засмеялся:
– Это тоже надо знать.
Мы вошли в зал, когда свет уже был погашен, а в
конце я предупредил:
– Через пять минут фильм закончится, на стр. 52
идёмте.
11 (183) ноябрь 2018
⇒
51