М.: Да, вот в кого бы? Но в человека уже нельзя.
П.: Ну давайте порассуждаем. Наверное, я бы выбрал какое-то сильное животное— хищник, тигр, например … Хотя нет. Там много сложностей: охотиться, шкуру свою беречь от браконьеров. Тут надо серьезно подумать. Я особо близко не знаком с животным миром, так что опираться буду только на довольно смутные представления. Наверное, в целях безопасности я бы выбрал довольно большое животное, которое долго живет и которому несложно добывать себе еду. К примеру, слон или большая черепаха. Хотя … Зачем мне быть животным 200 лет? А может, моль? Достаточно неплохой вариант: забился в шкаф и сиди. Хотя... Ну нет, моль все не любят: придет какая-нибудь тетка, засунет мешочек лаванды— и нет меня! Бабочка? Живет мало, интереса для браконьеров особого не представляет, есть почти не надо. Вот, точно: я бы выбрал бабочку-однодневку. « Выкуклился » себе спокойно. День прожил, красивый полетал, оставил потомство, а на следующий день— снова переродился. Уже, к примеру, в человека.). Класс!
Э.: За что ты мог бы предать свою мать, свою жену, своих детей?
П.: Вообще предательство для меня— почти запретная тема. Это, наверное, единственное, чего я не смог бы сделать ради денег.
Потому как во всем остальном для меня ключевое— цена вопроса. Мы иногда с друзьями дурачимся из серии: « А мог бы ты за миллиард сделать это или другое?»( Иван и Михаил заинтересованно подались вперед, Павел смеется.)
Я всегда среди друзей оказываюсь тем человеком, который готов зайти максимально далеко. Лично мне кажется, что они все тоже готовы, просто лукавят, но тем не менее единственное, на что я не способен ни за какие деньги,— это предать близкого человека. Причем не тех людей, которых мы часто называем близкими в социальных сетях или на днях рождения, а по-настоящему близких— предать я не способен!
М.: Есть ли у тебя заветное воспоминание?
П.: С этим сложно. Крайне сложно. У меня есть визуализации. Я вообще считаю, что в жизни происходит то, что ты способен визуализировать. Я к этому умению отношусь крайне серьезно. Но из прошлого мне очень сложно черпать вдохновение— плохо я помню его!
Однажды я даже пошел к психологу, пытался разобраться. И вот у специалиста появилась версия, что в моей жизни происходили какие-то этапы, которые обрубали связи с прошлым. Я совершенно уверен, что у меня было прекрасное, счастливое детство. Но я его просто не помню. Я могу представить какие-то милые, сентиментальные моменты из тех, которые растиражированы: я бегу по осеннему лесу, впереди стоит мама. Я ее обнимаю, мы смеемся. Это же мило. Но это я, скорее, визуализирую, чем вспоминаю. Мне вообще кажется, что у меня такое отсутствие воспоминаний— генетическое. У моей мамы так же: она тоже не помнит своего детства.
Э.: Представь, что мы живем в мире, где, когда человеку исполняется 33 года, к нему приходят и говорят: мы отрежем тебе какой-то орган, но взамен пришьем другой. Что бы ты выбрал?
П.: Интересный вопрос. То есть я должен отдать государству, например, печень, а мне бы пришили руку? Или выбирать можно из парных? Либо технологии уже такие, что можно жить без любого органа? Короче, это, наверное, самый сложный вопрос! Ну, к примеру, ухо бы отдал, а взамен попросил глаз. На месте уха.
Э.: Спасибо, Павел. На этом мы и закончим. Пойдем представлять тебя с тремя глазами, причем одним— на месте уха. Справа. Удачи нам!
[ off ]............ 05 / 2017 027