— А ты ее будешь во рту держать.— Не хочу,— обиделась я,— она грязная!— Я ее снегом протерла,— успокоила меня Каринка.— И вообще,— ныла я,— ногам холодно.— Ну потерпи чуток, скоро Ба вернется.— И сестра забила мне рот грязной морковкой.
Я вонзилась зубами в морковь и встала, как вкопанная. Манька выскочила из дома со скатертью и на миг замерла на месте.
— Красотааа!!!— выдохнула она.— М-м-м,— пожаловалась я.
Но Маня не стала обращать внимания на мое скорбное мычание, накинула мне на плечи скатерть и пришпилила ее сзади бельевой прищепкой. Расправила края так, чтобы скатерть прикрывала пальто. Потом водрузила мне на голову красную эмалированную кастрюлю. Они с сестрой придирчиво оглядели меня.
— Не очень,— покачали они головами,— лицо у нее синее, а надо, чтобы белое, как у настоящего снеговика.
— Снегом залепить?— предложила Манька.
— Нет!— выплюнула я морковь.— А как я дышать буду? А лицо синее, потому что мне холодно! И вообще, давайте морковку в самом конце приладим, а то мне челюсти сводит.
— Ладно,— смилостивились девочки.— Я придумала!— запрыгала Манька.— Нужно Наркино лицо присыпкой обсыпать!
Сказано-сделано. Девочки притащили тальк, густо обсыпали мне лицо, водрузили на голову кастрюлю и всучили в руки метлу, которой Ба подметала двор. Чуть подумали, сбегали к печке и приволокли кочергу.
— Девочки,— высунулась в окно Ба,— а что это вы делаете?— Снеговика лепим,— заслонили меня спинами девочки.— А где Нарка?— В туалет пошла.— Смотрите у меня, я через пять минут буду!
— Хорошо,— пискнули девочки и, дождавшись, когда Ба закроет окно, быстро стали меня инструктировать.