— Ба-а?— Мой голос предательски оборвался.— Чем я ее обидела?
— Ничем, Нариночка,— обняла меня Ба,— просто Маня перенервничала. Она единственный ребенок в семье, а вас много. И ей очень хочется во всем быть похожей на вас, чтобы не чувствовать себя одинокой, понимаешь? Идите домой, завтра все будет хорошо. Она отойдет и снова помирится с тобой.
Мы с Каринкой надели ботиночки и поплелись домой. Я плакала, а Каринка шипела на меня:
— Ну чего ты плачешь, как дура, Ба ведь сказала, что завтра помиритесь.— Ничего мы не помиримся, Маня больше не будет со мной дружить!— Хочешь, я буду с тобой дружить?
— Нет! Ты и так со мной дружишь, ты моя сестрааааа! А Манька мне не сестрааа! Она мне вообще никтооооо!!! Просто друуууг! И одинокая девочкаааа!
— Ну ты ваще дура,— рассердилась Каринка и выдрала с корнем какое-то растение из цветочной клумбы.
— Ты уверена, что это сорняк?— спросила я сквозь слезы.— Конечно, все цветы уже отцвели, остались одни сорняки.
Так мы и шли домой— я обливалась слезами, а Каринка страдала лицом и остервенело размахивала длинным стеблем сорняка.
Во дворе нам повстречался зловредный и шкодливый мальчик Сережа, и, из чистого интереса, сколько ударов может выдержать растение, Каринка исхлестала его сорняком. Пока она гонялась за мальчиком, я рыдала возле белой « шестерки ». Заодно сквозь слезы пыталась понять, каким же образом куклу прикрепили к капоту. Оказалось, что ее намертво привязали лентами к дворникам. Тут прибежала Каринка.
— Пять ударов— и сорняк превратился в мочало,— выдохнула она и вцепилась в куклу.— Девочки,— обеспокоенно высунулась в окно мама,— марш домой!— Не дала от дворников оторвать!— проворчала Каринка. Вечер я просидела возле телефона в ожидании звонки от Мани. Но телефон молчал.
— Не хочу я быть принцессой,— приговаривала я, размазывая по щекам слезы,— дался мне этот царь Абгар!
Когда я с горя улеглась спать, мама подоткнула со всех сторон одеяло, села рядом и взяла меня за руку.
— Утро вечера мудренее,— улыбнулась она,— завтра все будет хорошо.