мне не откажет, я его с пеленок знаю. Ну и что, что ты тоже его с пеленок знаешь! Ты отец, а я как-никак дядя Арменак.
— Сегодня погуляем, туда-сюда,— положил трубку Арменак Николаич,— попробуете нашей кизиловки,[ 6 ] шашлыков на свежем воздухе покушаете. А завтра, часам к пяти, поедете домой к Юрику.
— Нам бы лучше с раннего утра к ним заехать,— подал голос доселе молчавший молоденький оператор,— снимать долго.
— Тебя как зовут, сынок?— ласково обратился к нему Арменак Николаич.— Альберт.— А по батюшке?— Альберт Сергеевич, кхм,— заволновался оператор.
— И родился ты в Ереване, да, сынок? И далее Араратской долины никуда не выезжал, да? И от мамкиной титьки недавно оторвался, да, Альберт Сергеевич?
Альберт Сергеевич вспотел, как мышь под метлой. Он испуганно заерзал на стуле, забегал глазками, сцепил руки в замок и инстинктивно прикрыл единственно важный, по мнению любого мужчины, орган. Арменак Николаич снисходительно проследил за манипуляциями бедного оператора и хмыкнул:
— Я на тебя, Альберт Сергеевич, с раннего утра посмотрю. После кизиловки.
* * *
В тот же день нам позвонила секретарша Арменака Николаича Кристина и предупредила о визите телевизионщиков.
Мама заволновалась. « Вот оно,— подумала она,— сегодня нас снимут на камеру, завтра покажут по телевизору, а послезавтра, глядишь, и в Ереван переедем ».
Она окинула взглядом квартиру.
— Так. Помыть полы, протереть пыль, убрать с глаз долой корзинку с недовязанным свитером, заставить Наринэ доучить полонез Огиньского, заставить Каринэ дорисовать … что тут ребенок изобразил?— Мама повертела в руках рисунок.— Натюрморт с баклажаном и клубникой, надо же, какой интересный набор. Так, что еще надо успеть сделать? Испечь торт, украсить его ягодами … Ягоды!
Мама кинулась к телефону.
— Тетя Роза, к нам завтра телевизионщики придут. Снимать нашу семью. Нет, Юра еще не знает. И не узнает до последнего. Пусть люди приходят, а там я его перед фактом поставлю. Ну не выгонит же он их из дома! Тетя Роза, можно у вас немного замороженной малины попросить? Я хочу испечь торт, а украсить его совсем нечем. Хорошо, спасибо.