— Они бежали в ту сторону! Трусы!— хохотали они.— Вот трусы так трусы, бежали так, что пятки сверкали.
— Они вас не пытали?— спрашивали мы.
— Буквально уже хотели приступать к пыткам, но вы вовремя успели. Спасибо вам, вы нас спасли,— обнимали нас старшие ребята, а мы сопели, довольные, и уворачивались от их объятий.
Потом из кустов вынырнул Гарегин Сергеевич и обрадовал нас известием, что враги бежали вниз, в сторону озера Цили, а там их поджидает целый полк наших солдат, которые выдвинулись на подмогу прямо из ближайшего военного городка.
— Вы— настоящие бойцы,— приговаривал Гарегин Сергеевич и каждому пожал руку. А потом он подозвал к себе Каринку и указал на дерево, которое стояло на краю поляны.— Посмотри, что там на самой верхней ветке?— Какой-то сверток.— В этом свертке— наш стяг. Враг украл его и спрятал на дереве. Можешь сбить его?
И тут настал звездный час Каринки. Она вытащила из кармана большую рогатку и одним метким выстрелом сбила сверток. Ладно, вру. Попала она в сверток с третьей попытки, но согласитесь, это ничуть не умаляет ее подвига.
— Ура!— закричали мы, когда сверток упал в кусты.
Радовались все— и пленные, которые наконец освободились из плена, и мы, что спасли ребят, и вожатые, что « Зарница » наконец-таки закончилась, слава богу, без происшествий. Но больше всех радовался мальчик Эдик. Мы о нем совершенно забыли, и у него было достаточно времени, чтобы размотать бинты и разобрать к чертовой матери носилки. Ибо обратную дорогу вниз по холму он бы точно не пережил.
Вот такая у нас получилась « Зарница ». И если вы меня спросите, жалею ли я о том, что побывала в пионерлагере « Колагир », то я вам отвечу, что ничуть. Это был один из самых замечательных июней нашего детства.
Уехали мы из лагеря за три дня до окончания смены. Потому что в среду вернулась Ба.
Вы уже достаточно знаете Ба, чтобы понимать— ее возвращение— железобетонный аргумент.
Весь четверг она инспектировала свои владения и пилила дядю Мишу за то, что он таки водил своих чучундр домой, а тетю Валю за то, что она не приструнила распоясавшегося дядю Мишу.
— Ты же мне обещала, Валя!— Роза, я не могла ему отказать,— разводила руками тетя Валя.