Narine_Abgaryan_Manyunya_Pishet_Fantystichesky_Roman Манюня пишет фантастЫческий роман | Page 163

— Мы тоже хотим спасать пленных, — скулили ребята нам вслед.
— Вы — наш резерв, — моментально пресек упаднические настроения Гарегин
Сергеевич. — Если и нас возьмут в плен, то вся надежда будет на вас. Мы будем томиться
в плену и ждать, когда вы всех спасете! Будь готов!
— Всегда готов! — взбодрился пятый отряд и, утерев рукавом сопли, пошел под чутким
руководством тети Лины поливать под моросящим дождем яблони.
И, пока резерв дружно таскал из речки воду для поливки деревьев, мы, мимикрируя под
ели и прочие ботанические дебри, бесшумно пробирались в самую гущу леса, туда, где,
окруженные плотным кольцом немилосердного врага, томились попавшие в беду наши
товарищи.
— Обращаем внимание на деревья, кусты, смотрим себе под ноги, — инструктировал нас
Гарегин Сергеевич, — ребята могли оставить подсказки где угодно! Вот, например, это
что такое? — кинулся он к какому-то полусгнившему пню. Сорок бойцов батальона
специального назначения молниеносно кинулись следом и чуть не затоптали
неосторожного начальника лагеря в лепешку. Гарегин Сергеевич не растерялся, раскидал
ребят, а особо рьяного мальчика Эдика обезвредил путем применения удушающего
захвата.
— Есть раненый! — крикнул он.
Вожатые подхватились, мигом смастерили из подручных средств и пледа носилки и, не
обращая внимания на вопли Эдика: «Я не раненый, это Гарегин Сергеевич меня придавил
коленом», — перебинтовали его с ног до головы и уложили на носилки. Товарищ Алина
намазала Эдика йодом, закапала в глаза какой-то жидкости из большого пузырька, а потом
несколько минут делала ему искусственное дыхание, попутно объясняя нам, как нужно
правильно оказывать первую помощь.
— Помогите! — вырывался Эдик. — У меня ничего не болит, честное пионерское!
— Поздно уже, — пригвоздил его взглядом Гарегин Сергеевич, — ты напоролся на
вражескую мину и серьезно ранен. Ясно?
— Ясно, — смирился со своей горькой участью Эдик и всю оставшуюся дорогу до места
спецоперации провел на носилках. Мы по очереди таскали его по пням и кочкам, он
сначала ругался и стонал, когда мы его случайно роняли на муравейники или задевали им
какой-нибудь торчащий сук, потом смирился и только просил сильно не раскачивать
носилки.
— А то меня тошнит, — жаловался он.
Манька молча шла рядом, о чем-то усиленно размышляла, шевелила губами и хмурилась,
а потом вздохнула и потянула меня за рукав:
— Нарк, знаешь, чего я не пойму?
— Чего?
— А какие у нас военные тайны?