Narine_Abgaryan_Manyunya_Pishet_Fantystichesky_Roman Манюня пишет фантастЫческий роман | Page 150

— Ну почемуууу вместо водных процедуууур? — расстроились мы. — Можно о
политической ситуации в мире рассказать в тихий час!
Но Гарегин Сергеевич объяснил, что Софья Ишхановна очень занятый работник и сразу
после лекции должна вернуться на работу, поэтому ждать тихого часа она никак не может.
Лагерь понуро поплелся в столовую, а потом построился на плацу, чтобы послушать
лекцию таинственной тетеньки из райкома. Актового зала, как вы понимаете, в
«Колагире» не было.
Софья Ишхановна вышла на плац в пионерском галстуке и поинтересовалась, нравится ли
нам в лагере.
— Нрааааавится, — соврали мы.
— Это хорошо, — кивнула она и сразу перешла к сути дела. Грозно хмурясь и называя
западные страны клубком змей, прошлась по НАТО и рассказала о подвиге простого
вьетнамского народа, не сдавшегося капиталистическому агрессору. Далее она подробно
ознакомила нас с решениями последнего съезда ЦК КПСС. Кончик длинного носа Софьи
Ишхановны услужливо вздрагивал в такт лекции, юбка почтенно трепетала вокруг
необъятных бедер. Каждые пять минут лектор снимала очки и окидывала заскучавшие
отряды долгим, немигающим взглядом. Дети тут же вытягивались по стойке смирно и
сурово глядели вперед.
— Вопросы есть? — спросила Софья Ишхановна, закончив свой политический ликбез.
— Нет! — в один дружный выдох рявкнули мы.
— Очень жаль, — осуждающе глянула на Гарегина Сергеевича наша гостья. Гарегин
Сергеевич дернул подбородком и остервенело заходил желваками, но говорить ничего не
стал.
Под апокалипсическое Славиково дудение вожатые вручили Софье Ишхановне
благодарственное письмо и рамку меда и выпроводили из лагеря вон.
Мед дед Сако буквально от сердца оторвал — пасека у него была небольшая, а значит,
каждая рамка на счету.
— С такой кормой не есть надо, а пахать круглые сутки, — гневно пыхтел он потом в
сторожке.
— Саркис, я твой должник навек. Хочешь, буду с тобой в шахматы играть? — предложил
растроганный Гарегин Сергеевич.
— Хочу!
И вечерами в сторожке стали разворачиваться жаркие баталии.
— Вот тебе шах и мат, сначала играть научись, а потом ко мне приходи, сынок!
— Саркис! Подожди минуту. Какой шах и мат? А где мой ферзь? Ферзь вот здесь стоял,
куда он подевался?