Narine_Abgaryan_Manyunya_Pishet_Fantystichesky_Roman Манюня пишет фантастЫческий роман | Page 11

буженину, плов с гранатом, борани[2] из цыплят. Папа собственноручно замариновал
мясо для шашлыка. «Шашлык не терпит женских рук!» — приговаривал он, пересыпая
мясо крупной солью, горными травами и кольцами лука.
Стол решили накрыть во дворе, потому что дома было очень душно. И мы суетились
между кухней и тутовым деревом, перетаскивая приборы, бутылки с минералкой и
лимонадом, а также стулья.
А потом пришли Дядимишины коллеги. Они смеялись, громко шутили и похлопывали его
по плечу, но, как только из дома вышла Ба, все мигом присмирели. Кто-то из коллег
вручил имениннику большой сверток, перевязанный крест-накрест бечевкой.
— А то ходишь черт знает в чем, — шепнул даритель.
Когда дядя Миша развернул подарок, Ба не поверила своим глазам — в свертке лежал тот
самый финский костюм пятьдесят второго размера, который Ба не смогла купить у Тевоса.
— Так это вы его взяли, — растрогалась она. Потом папа вручил своему другу путевку в
санаторий, и Ба очень обрадовалась ей:
— Ну наконец-то Миша съездит на воды и поправит свое здоровье, а то замучил всех
своей изжогой!
Знай она, что путевок на самом деле две, и вторая предназначается Дядимишиной
очередной пассии, то неизвестно, чем бы закончился праздник. Но папа благоразумно
оставил вторую путевку дома и вручил ее другу на следующий день.
А потом Ба торжественно преподнесла сыну свитер. Дядя Миша тут же его надел,
покрасовался перед коллегами, а потом снял и накинул на спинку стула. И свитер
благополучно провисел там до конца застолья. А на следующий день Ба обнаружила на
его рукаве большую подпалину. За столом много курили, и, видимо, кто-то нечаянно
задел свитер зажженной сигаретой. Но Ба расстраиваться не стала. Она распорола рукав и
связала его заново.
— Поделом мне, — приговаривала она, — не надо было сыпать проклятиями. Вот и
поплатилась я за свой длинный язык.
Это был единственный раз, когда Ба признала, что у нее длинный язык.

ГЛАВА 2
Манюня любопытствует, что такое «д. н. э.», или
Дядимишина большая любовь