40
ВСТРЕЧА
MY WAY ОКТЯБРЬ | 10
Герои говорят на языке, на котором, по-моему, даже дошколь-
ники не общаются.
Есть ли шанс у отечественного кинематографа когда-нибудь завладеть ва-
шим вниманием по части visual entertainment?
Думаю, в этом смысле мы отстали от Голливуда безнадежно, без малейших шан-
сов догнать. И это даже не вопрос денег и состояния экономики, это отставание
в этапах развития индустрии. При том что у нас в России есть многие состав-
ляющие для производства сложного кино, в том числе невероятно талантливые
художники, делающие компьютерную графику на мировом уровне. Но вопрос
не в штучном продукте, который мы способны произвести, а в конвейере, кото-
рого у нас в принципе нет. Голливуд подсадил на свои фильмы весь мир. Мы же
со своим культурным кодом практически не выходим за границы России, хотя
все укрепляющаяся дружба с Китаем открывает некоторые перспективы в этом
смысле. Есть очень внятные успехи «Сталинграда», например, первого «Вия».
Китайцы также отделены от мирового культурного пространства, по сути амери-
канского, они готовы принимать нас, и где-то мы с ними гипотетически можем
найти общий язык. Поэтому visual entertainment – это все-таки удел наших
заокеанских коллег. А вот что касается кино умного, из второй категории, здесь,
к счастью, все неплохо. Появляются и подрастают молодые кинематографисты
с горящими глазами, которым есть что сказать, и они чувствуют необходимость
делиться с миром своими идеями.
Например?
Кантемир Балагов, например, Ваня Твердовский, Саша Горчилин, Ян Гэ – это
суперталантливые ребята, за ними будущее. И ничего плохого не будет с нашим
кинематографом, пока есть вот такая молодежь. Поэтому перспективы хорошие,
и государство, кстати, для их обеспечения работает вполне эффективно. Не знаю,
всем ли такое утверждение понравится, но государство сейчас четко сформули-
ровало свою позицию – защищать российский кинематограф от более сильных
зарубежных конкурентов. Так делает весь мир, практически все европейские
страны, и это единственно возможный подход.
А вам не кажется, что это порочная практика? Зритель, по-моему, должен
сам решать, что ему смотреть.
Давайте исходить из того, что кинематограф – важная составляющая культурной
идентичности нации. Искусственные ограничения – это, наверное, не всегда
хорошо, но давайте смоделируем альтернативную ситуацию.
Представьте, что в следующем году государство не даст ни копейки на произ-
водство российского кино и не поддержит его в прокате всеми этими заградитель-
ными мерами, которые вызывают вой в социальных медиа. Все закончится. Если
действовать исключительно в рамках рыночных законов, то российский кинемато-
граф умрет ровно за год. Даже частные инвесторы, которые сейчас дают деньги на
кино, идут в основном туда, где есть государственное финансирование. Поэтому
если завтра выключится государство, то никакого российского кино с этого момен-
та не будет. Мы будем дальше смотреть «Форсажи» и в лучшем случае «Звездные
войны». Производство кино и так очень рискованная история. А сейчас с каждым
днем эти риски все больше возрастают. Мы с вами стоим на пороге цифровой
революции, которая неизвестно чем закончится. Идет настоящая битва за время
зрителя. И если ваш герой – не киногерой, то это, как правило, герой YouTube.
Если с кино все пока туманно, то песня телевидения, совершенно очевидно,
уже спета.
Здесь давно все проиграно, и сопротивляться бесполезно. Молодое поколение
не приемлет ни контент, который создают там, ни способы его доставки. И теле-
ку ничего не остается, кроме как, скрипя зубами, проигрывать, сжиматься.
В 2017 году в России рынок цифровой рекламы впервые превысил объемы
телевизионной, и назад дороги нет. Это, кстати, означает, что качество контента
в телеке будет становиться слабее. А в цифре, соответственно, будет расти.