89
ПУТЕШЕСТВИЕ
MY WAY ОКТЯБРЬ | 10
Монтре
Женевское озеро завораживает, еще когда только видишь его из иллюминатора,
когда самолет Swiss с белым крестом на хвосте приближается к посадочной поло-
се. Но, безусловно, всю трогательную прелесть и одновременно величественную
красоту Лемана ощущаешь не в Женеве или Лозанне, а в небольших курортных
городках. Там, где именно оно составляет их главную достопримечательность.
Конечно же, в Монтре надо жить в номере с видом на озеро – просыпаться, на-
блюдая, как постепенно рассеивается дымка над водой и из тумана проступают
очертания скалистых берегов и горных вершин. А вечером любоваться удиви-
тельными закатами, когда солнце, уходя за горизонт, раскрашивает небо оранже-
во-малиновым градиентом. По прихоти природы Монтре защищен от холодных
ветров, практически всегда залит солнцем и одарен необыкновенно мягким
климатом – оттого его парки и бульвары утопают в буйной зелени самых, казалось
бы, несочетаемых цветов и деревьев: от берез и тополей до пальм и магнолий.
«Отель Набокова» – Fairmont
Le Montreux Palace
Монтре словно создан для прогулок вдоль набережной и долгих ужинов на от-
крытых террасах старинных отелей – и прежде всего Le Montreux Palace, одного
из великолепных посланцев «прекрасной эпохи». Здесь провел свои последние
15 лет жизни Владимир Набоков – и, к слову, у вас есть возможность увидеть Же-
невское озеро его глазами. Тут нет никакой метафоры – номер писателя, с ориги-
нальными мемориальными предметами, доступен для бронирования.
Сегодня бронзовый Набоков в сквере перед отелем – место паломничества.
Как и стоящий у пирса бронзовый Фредди Меркьюри. К Фредди тоже можно за-
глянуть – на втором этаже Казино открыта студия Queen, где были записаны семь
альбомов группы, включая Made in Heaven, который был выпущен уже после смер-
ти Меркьюри. Концертные костюмы, пластинки, фотографии, крутая, по меркам
1980-х, техника, звучащие из наушников композиции, листки, на которых в мае
1991-го Фредди записал текст своей последней песни Mother Love, – вот в основ-
ном наполнение этого небольшого, очень атмосферного и «живого» музея. Кста-
ти, в Монтре есть еще один интересный автограф из разряда must see – Джордж
Байрон оставил его на стене Шильонского замка. Вряд ли поэт мог предположить,
что процарапанное им на колонне «Byron» спустя 200 лет будет вычленено среди
других подписей шильонских узников и помещено под музейную рамку.