60
ВСТРЕЧА
MY WAY ДЕКАБРЬ
провести реконструкцию двора, а для этого надо включить музей в об-
щегородскую программу. Вот здесь попечители своим авторитетом
и влиянием могут помочь. Но мало кто готов заниматься такими делами.
Я бы хотел вернуться к вашей любимой постройке в Москве –
к Дому Мельникова, шедевру авангардной архитектуры. Имен-
но с вами связывают отвоевание для музея (буквально отвоева-
ние, даже с силовым захватом) этого здания у родственников
Мельникова. Вы не жалеете о том, что произошло?
Ни в коем случае. Если бы у меня была возможность все вернуть
и что-то изменить, я бы сделала все то же самое. Только таким жест-
ким методом можно было разрубить этот гордиев узел. До этого мы
перепробовали все мягкие средства.
Тогда придется уточнить: внучке Мельникова, которую факти-
чески силой выселили из здания, действительно предлагалась
адекватная компенсация за передачу своей доли дома?
Более чем адекватная – Екатерине Викторовне предлагался целый
особняк на Арбате.
И почему она все время отказывалась?
Знаете, это тот самый случай, когда человеку нужны были не деньги,
а власть, возможность контролировать все, что происходит в доме и во-
круг него. При таком раскладе никакого исследования памятника, его
реставрации, да и просто показа публике не могло быть и речи.
И что же происходит сейчас?
Половина дома под судом. Но это никак не мешает музею начать в нем
работу. Правда, делать это придется не на государственные средст-
ва (государство не может ничего финансировать, пока не закончено
разбирательство), а на частные пожертвования. Мы получили грант
Фонда Гетти на обследование памятника. Но меня сейчас очень волну-
ет судьба архива Константина Мельникова и наследие Виктора Мель-
никова, сына архитектора и замечательного художника. Пока идет суд,
мы ничего не сможем сделать.
Отвлечемся от судов. Верно, что Дом Мельникова – главный
памятник авангардной архитектуры?
Один из главных. Знаете, в чем величие русского авангарда? В том,
что он разнообразен, вариативен. У нас одновременно существовали
конструктивизм и рационализм. Конструктивисты вслед за Корбюзье
утверждали функциональность архитектуры («дом – это машина для
жилья»), а рационалистов придумал Ладовский, который сказал, что
«архитектура – это вид искусства, имеющий дело с пространством».
Лично я считаю, что Николай Ладовский был реальный гений и самый
невезучий русский архитектор.
Что он сделал из реальных построек?
Вход на станцию метро «Красные Ворота». Знаете, почему этот вход
гениален? Когда станция была построена, Красные Ворота как
Дом Мельникова
«ЗНАЕТЕ, В ЧЕМ
ВЕЛИЧИЕ РУССКОГО
АВАНГАРДА?
В ТОМ, ЧТО ОН
РАЗНООБРАЗЕН,
ВАРИАТИВЕН. У НАС
ОДНОВРЕМЕННО
СУЩЕСТВОВАЛИ
КОНСТРУКТИВИЗМ
И РАЦИОНАЛИЗМ»
В истории с Домом Мельникова есть еще один герой – сенатор
и бизнесмен Сергей Гордеев, который в свое время выкупил часть
здания и передал ее музею. Каков его интерес во всем этом деле?
Интерес мецената. Он мечтает превратить этот памятник в полно-
ценный музей. Про Гордеева говорили совершенно абсурдные вещи,
будто он покупает памятник, чтобы его снести и поставить в арбатских
переулках свой новострой. Это абсурдно со всех точек зрения. После
такого шага к тебе придет не просто слава Герострата, ты будешь
гореть на медленном огне всеобщей ненависти.