ВСТРЕЧА
MY WAY АПРЕЛЬ | 04
45
не дожидаясь ареста, Матвей попал на каторгу. Я потомок их сестры Екатерины.
Когда Матвей вернулся из сибирской ссылки, то очень подружился с ее внуком –
моим дедом, тогда еще юношей. Для него Матвей был настоящим героем: этот че-
ловек еще в детстве познакомился с Наполеоном, когда учился в Париже; потом
воевал против Наполеона, потом стал декабристом. Я думаю, в то время родство
с декабристами не очень хорошо воспринималось в обществе – наверняка могли
быть трудности с карьерой. Но моего деда это не смущало (по просьбе Матвея
Ивановича Муравьева-Апостола Александр III разрешил деду Кристофера унас-
ледовать эту фамилию. – Прим. ред.). У нас в роду поздно заводили детей, так что
меня от декабристов отделяют всего три поколения.
«МЫ РЕШИЛИ, ЧТО
ВОССТАНОВИМ
ДОМ ЗА СВОЙ
СЧЕТ И ЧТО
ЭТО СТАНЕТ
ЗНАКОМ НАШЕГО
ВОЗВРАЩЕНИЯ
В РОССИЮ»
Анфилада первого этажа
О каких семейных ценностях вы упомянули?
Смысл разговоров сводился к тому, что надо думать о благополучии своей страны,
что иногда надо забывать о своих интересах ради интересов отечества. Декабри-
сты были к этому готовы. Они искренне верили в то, что отмена крепостного
права, введение конституции и ограничение прав монархии – необходимость для
России. Я мирный человек, политикой не занимаюсь. Но считаю, что способство-
вать тому, чтобы мир менялся в лучшую сторону, можно по-разному, – для этого
необязательно выходить на площадь.
Как возникла мысль о реставрации дома на Старой Басманной?
Когда я впервые его увидел, здесь официально располагался Музей декабристов –
филиал ГИМа (Государственного исторического музея. – Прим. ред.). По сути, он
был закрыт – здание слишком обветшало. Его пытались реставрировать, но де-
нег уже не было – в стране шла перестройка. Идея о восстановлении дома по-
явилась после того, как мы поняли, что ГИМ отказывается от реставрации и что
музея здесь больше не будет – на него претендовали какие-то банки, казино и т. д.