ИНТЕРВЬЮ
MY WAY АПРЕЛЬ | 04
он не спасает от радиации. А вот 2–3 м – это уже надежная защита. Значит, надо бу-
рить. Единственная надежда в ближайшие годы найти жизнь на Марсе – ExoMars.
Это совместный проект «Роскосмоса» и Европейского космического агентства: ев-
ропейцы делают марсоход, а мы – ракету и посадочную платформу (запуск намечен
на июль-август 2020 года. – Прим. ред.). На борту марсохода впервые появятся две
уникальные вещи – буровая установка, которая будет брать пробы грунта с глубины
1,5–2 м, и микробиохимическая лаборатория для его исследования. Экспресс-ана-
лиз образцов покажет, есть там молекулы белков или нет.
Кстати, ведь СССР тоже отправлял спутник на Марс?
Да, это была первая в истории удачная попытка сесть на Марс: в 1971 году наш
«Марс-3» «примарсился» и начал радиопередачу, но через несколько секунд
сигналы прекратились. Мало кто знает, что на его борту был первый марсоход
советского производства.
Если Марс оказался не слишком благополучной планетой, тогда как вос-
принимать набор добровольцев для участия в проекте его колонизации –
Mars One?
Mars One – это была чистая профанация. Возбудили любознательных ребят,
студенты платили вступительный взнос, готовились, но потом все обрушилось,
Mars One объявили банкротом. Есть более реальные проекты подготовки. Роберт
Зубрин, американский инженер, много лет проработавший в NASA, теперь уже
много лет строит лагеря для будущих астронавтов в местах, приближенных к мар-
сианским условиям, – на побережье Антарктиды или в Мертвой долине в Кали-
форнии. Там тренируются в скафандрах, испытывают разные методы работы,
новый транспорт, лаборатории, системы жизнеобеспечения замкнутого цикла.
тыс.
американских школьников приняли участие в конкур-
се на лучшее название для марсохода, который США
планирует запустить этим летом. Он будет называться
Perseverance
32