П У Т Е Ш Е С Т В И Е
Равнина и ветер
Заходящий на посадку в аэропорту аргентинско-
го города Эль-Калафате бело-голубой Boeing‑737
авиакомпании Aerolineas Argentinas начало
качать из стороны в стороны. Сильные ветра –
символ Патагонии. Кажется, еще чуть-чуть,
и раскачавшийся вправо-влево лайнер зацепит
крылом землю. Но прямо перед соприкоснове-
нием шасси с полосой пилот выровнял самолет,
и рев двигателя, переведенный в реверсивный
режим, возвестил о том, что рейс практически
окончен. Позади трехчасовой перелет из Бу-
энос-Айреса. А вообще за последние три дня
в воздухе я провел 28 часов: мой путь до Патаго-
нии начался в московском Домодедово в воскре-
сенье вечером, и только в среду утром я добрал-
ся до юга Аргентины.
MY WAY АПРЕЛЬ
Пока самолет подруливал к терминалу
аэропорта Эль-Калафате, я из окна рассматривал
однообразный пейзаж. Это пампасы – степная
равнина с травой. Еще до поездки сюда я слышал
такую фразу: «Хочешь увидеть, как в молодости
выглядела Земля, – приезжай в Патагонию».
Самое красочное слово, которым я бы описал
увиденное, – «ничего». Плоская уходящая за гори-
зонт коричнево-серая земля: ни возвышенностей,
ни растительности. Не погорячился ли я, когда
брал обратный билет только через пять дней?
Выйдя из терминала аэропорта, я на себе
познал выражение «сбивающий с ног ветер»
и в очередной раз спросил себя: «Куда я попал?»
Ответ нашелся на висящей тут карте Земли, где
над красной стрелкой, указывавшей на самый юг
Южной Америки, была единственная надпись:
«You are here».
98