MY WAY ART I МАЙ
кую очередь по горе . Сбоку мелькнуло что-то большое , мешковатое , в маскхалате . Вниз со стуком посыпались камни . Он оглянулся и увидел Чучу , который на животе съезжал по склону , пытаясь за что-нибудь уцепиться . В глазах Чучи был животный страх . Наконец ему удалось ухватиться за колючий кустарник , он поднялся и на дрожащих ногах стал карабкаться вверх , не замечая ни оцарапанного в кровь живота , ни разодранного маскхалата . Вскарабкался , залег рядом , прошептал торопливо и нервно , оправдываясь за свой страх : « Одна , сука , над ухом прошла в миллиметре , а две над башкой ! Если б я не это … Склон крутой ! Как не задело , а ? Я их , пидоров , сделаю !» – и одной очередью выпустил весь рожок – на кого Бог пошлет . А за то , что видел он Чучин страх , пришлось потом хлебнуть горя … Неожиданно ему в голову пришла шальная мысль . Один автомат он повесил на плечо , а Чучин взял в руки , отжал пружину , открыл крышку ствольной коробки … Крышка полетела в одну сторону , пружина в другую . Затвор бултыхнулся в арык . То , что через минуту осталось от Чучиного автомата , он забросил в гущу кустарника и зашагал своей дорогой .
Над горами встало осеннее солнце . Оно осветило небольшой кишлак , спрятавшийся в тени гор , дорогу к нему , белую и узкую , похожую на небрежно брошенный шелковый пояс . Над невысоким минаретом деревенской мечети поплыл записанный на магнитофон высокий , певучий голос муллы : « О , алла акбар !…» Когда утренний намаз закончился , из дверей и ворот неприступных домов с крохотными окнами-бойницами появились мужчины . Одни выводили ишаков и лошадей , впрягали их в большие арбы , другие выезжали на стареньких машинах- « бурбахайках », – все они длинной вереницей устремились по дороге в город – сегодня был базарный день : кто ехал продавать изюм , кто зерно , кто собирался купить новый плуг или материю на платье старшей дочери . С мужчинами на арбах и в машинах отправились в город и сыновья-подростки . Босоногие дети помладше выбежали на дорогу , завопили , засвистели , замахали руками . Двери и ворота домов захлопнулись , и кишлак погрузился в дневную дрему . Солнце прогревало землю , скоро хрупкий лед в сточных канавах растаял и превратился в мутную вонючую воду . Дети возились в пыли , играли бутылочными осколками , лоскутками и щепками , отдаленно похожими на фигурки людей , щебетали , ссорились , дрались , мирились и снова играли . Вдали , в клубах белой пыли , показалась колонна . Пока еще нельзя было разглядеть , что за крохотные машинки движутся и пляшут на ухабах дороги , но колонна приближалась стремительно , и скоро уже стал виден головной бронетранспортер с торчащими пулеметами , послышался звук двигателей . Из дверей домов показались женщины в паранджах .
Они бросились к детям , расхватали их , как расхватывают в лавке редкий товар , потащили по домам . Те , кто слишком громко орал и огрызался , получили подзатыльники . Детские вопли смолкли во дворах , и кишлак настороженно замер . Колонна въехала в кишлак , попетляла по улицам , остановилась на площади около мечети . Колонна состояла из трех бронетранспортеров – двух обычных , с башнями и пулеметами , и одного необычного – вместо башни на броне у него была укреплена огромная зачехленная колонка , какие устанавливают на танцплощадках , – кроме бронетранспортеров на площадь въехала еще водовозка с мокрой , покрытой грязными разводами , цистерной , да крытый « Камаз ». Бронетранспортер с колонкой попятился , ткнулся о ствол шелковицы , росшей посреди площади , осыпал себя пожухлой листвой и замер . Боевые машины развернулись и встали на охрану по краям площади . Из передних люков одного из них вылезли двое солдат , за ними – пожилой мулла в чалме . Солдаты помогли старику спуститься на землю , показали на бронетранспортер с колонкой . Все трое направились туда . Солдаты стали расчехлять колонку , мулла забрался внутрь . Из колонки послышался свист , потом раздалось неожиданно громко : « Раз , раз , раз-два-три !» Солдаты поморщились , торопливо спрыгнули с машины . Они уселись