Рисунок к трагедии А. С. Пушкина «Моцарт и Сальери»
нейшей категории в эстетике роман
тизма. Устами своего литературного
alter ego Иоганна Крейслера Гофман
делил всё человечество на «истин
ных музыкантов» и «хороших лю
дей, но плохих или вовсе немузыкан
тов», причем последние легко переки
дывались на «темную» сторону. Спо
собность к музыкальному творчеству
была единственным, по его мнению,
пропуском в мир грез — высший мир
вселенной романтизма.
Через восемь лет после смер
ти великого романтика пушкинский
Сальери, которого роднит с Гофма
ном большая любовь к творчеству
К. Глюка, воскликнет:
«Все говорят: нет правды на земле
Но правды нет — и выше. Для меня
Так это ясно, как простая гамма».
(А. С. Пушкин, «Моцарт и Сальери»)
Дуэт Сальери и Моцарта —
мутант гофмановского разделения.
Перед н ами с одной стороны Мо
царт — «истинный музыкант», кото
рого Сальери признает богом, но который сам не осознает своей «боже
ственности»: «Ты, Моцарт, бог, и сам
того не знаешь» — и с другой — Саль
ери, застрявший где-то между просто
20
«хорош им человеком», сумевшим,
тем не менее, предаться «неге творче
ской мечты», и «истинн ым музыкан
том», которого есть царствие небесное.
Он, потратив всю жизнь на постиже
ние музыки, «вкусив восторг и слезы
вдохновенья», по-филистерски пуга
ется встречи с «райскими» песня
ми. Бог, потерявший зна /t.4-H4/