MusicuM # 7, 2015 | Page 14

Особенно поражали необычные звуковые эффекты: гул, верчение голосов, всё это в итоге перерастало в  оглу­шительный вой! В Вене, где семья недолго жила после вой­ ны, юный Шнитке открыл для себя музы­ ку — и… словно почувствовал себя ­дома. Видимо, тогда  же родилось в  нем это особое чувство, что родина — это не конкретная тер­ ритория, но то место, где живет твой дух. Друзья-консерваторцы, приходившие в дом к Альфреду, чувствовали здесь какую-то особую, инопланетную атмосферу. Здесь легко переходили с русского на немецкий и наоборот, на полках стояли собрания сочинений Ф. Досто­ евского, Т. Манна, Г. Бюхнера, сосед Шнитке по коммуналке, швед-переводчик, слушал аме­ риканский джаз! Сам Альфред казался личностью необычной: деликатный, немногословный в быту, он становился настоящим оратором, когда речь заходила о сложных философских предметах. 12 И не просто теоретизировал — предлагал их пережить: а ты бы так смог? А что чувствовал Кириллов из  «Бесов» перед тем, как совер­ шить самоубийство? Была у Альфреда своя заветная книга — «Доктор Фаустус» Т. Манна. О ней он мог гово­ рить часами. Например, о математических расче­ тах в музыке, которыми был одержим герой ро­ мана, композитор Адриан Леверкюн, — от бога они или от дьявола? Судя по тому, что Леверкюн лишил­ся рассудка, всё же не от бога. С другой стороны — красивые, банальные мелодии… В них ведь тоже таится опасность — недаром в «музыке» Леверкюна они олицетворяют силы ада! В стране между тем была оттепель, люди­ говорили совсем о другом. Но чудика-Альфре­ да все любили: «заумь» не мешала тому ходить на вечеринки, ухаживать за девушками. Кстати, девушки ему нравились умные, эффектные, зна­ ющие себе цену. Именно на такой — сокурснице Галине Кольциной — Альфред в итоге и женился. А творчество шло своим чередом. В каче­ стве дипломной работы Шнитке сочинил орато­ рию «Нагасаки». Написать недостающие слова попросил своего коллегу Георгия Фере. Пришел к тому­домой…­Позже Фере не без юмора описал эту встречу: «Звонок в дверь. На пороге незнако­ мый парень. Легкая щетина. Чуть сутулится. Грива на порядок длиннее, чем у добропорядочных ком­ сомольцев. Заиграл нечто не совсем мне понятное, но тревожное… Приняли, как положено будущим соавторам. Однако взаимные клеммы не заискрили: для меня тогда пьянка начиналась со второй бутыл­ ки, а для него закончилась на второй рюмке…» Слова в итоге были сочинены, а музыку тот парень, у которого «всё заканчивалось на вто­ рой рюмке», написал на удивление мощную! MusicuM # 7 Понятно, что катастрофа, атомный взрыв, но… «вой в роли темы — как это страшно!» — отку­да эти слова? Да из «Доктора Фаустуса»! Так в книге описывалось одно из сочинений Леверкюна. Неужто Шнитке решил озвучить музыку, описанную в романе? На слушателей оратория произвела огромное впечатление, но в Союзе композиторов ее признали «не соответствующей традициям советской музыки». Примерно так же, но толь­ ко более смачно, высказался один из руководи­ телей по поводу написанной в 1961 году «Поэмы о космосе»: «В сочинении Шнитке нет кузьки­ ной матери, которую мы показали всему миру!» В конце 50-х в жизни Альфреда произо­ шел настоящий переворот — он встретил Ирину. Золотоволосую красавицу с точеной фигурой, изысканную, умную, с характером. Она пришла к