И
менно благодаря капризу
судьбы он обретает возможность познакомиться с оперным искусством страны, вклад которой
в сокровищницу мировой культуры настолько разносторонен и богат, что не
может оставить равнодушным даже такого придирчивого ценителя, как Верди.
В 1861 году Дирекция императорских театров предлагает ему написать
оперу специально для столицы Российской
империи. Предложение вдохновляет Верди,
заставляет его глубоко задуматься о способах реализации идеи. Как всегда, всё начинается с поиска подходящего сюжета и либретто. Он вновь обращается к творчеству
Виктора Гюго, собираясь переложить на
музыку его драму «Рюи Блаз».
Задача не из лёгких: вдохновение
его почти на исходе, сказывается многолетняя усталость, он боится неудачи, возможных нападок журналистов и вмешательства цензуры, но в очередной раз он
преодолевает апатию и последствия тяжелейших психологических нагрузок, тщательно продумывает новый проект. Готовится сделать первые наброски, сообщает
в Петербург о своих планах. Осечка. Теперь недовольны российские цензоры. Содержание драмы для них чересчур революционно. «Я нахожусь в величайшем затруднении», — признается Верди в одном
из писем. Теперь он не может подписывать
контракт до тех пор, пока не найдет более
приемлемого сюжета. Приемлемого для
российских властей. Новые поиски и сомнения. Наконец выбор сделан, он останавливается на пьесе испанского драматурга
MusicuM # 1
А. Переса де Сааведры «Дон Альваро или
Сила судьбы». «Персонажем» оперы становится сама Госпожа Судьба.
В конце 1861 года Верди приезжает в город на Неве, желая лично проследить за тем, как будет осуществляться постановка. Капризная судьба продолжает
испытывать его терпение: ему сообщают
о внезапной болез ни примадонны Императорского театра. Постановка откладывается почти на целый год. И наконец – премьера, состоявшаяся 22 ноября в совсем ещё
новом Мариинском театре. У Верди есть
основания считать её успешной. Но он хорошо знает, что может скрываться за вежливыми аплодисментами и положительными рецензиями.
Верди принимают в лучших домах Москвы и Петербурга. «В течение
двух месяцев я бывал в салонах и на обедах, познакомился с людьми титулованными и нетитулованными: с мужчинами
и женщинами любезнейшими и отличающимися вежливостью поистине обаятельной, вежливостью совершенно иной, чем
дерзкая вежливость парижан», — пишет
он своей подруге Кларине Маффеи. Однако взыскательной петербургской элите
опера все же кажется рутинной, перегруженной пошлостями, непозволительными
даже для итальянца, как отмечает композитор Александр Серов, один из основоположников русской музыкальной критики и признанный мастер эстетического анализа: «публика не шикала только
из учтивости и гостеприимства». Строгий
критик, правда, старается быть объективным и признает: в музыке Верди изредка
прорывались «места замечательные». Но
были и другие хвалебные отзывы, где
авторы не скупились на слова. Среди
прочих - комментарий, напечатанный в
«Journal de St.-Petersbourg»: «Композитор
хотел, чтобы во всей его опере чувствовалось властное дыхание судьбы... Основная
мелодия — короткая и мрачная; она развивается таким образом, что заставляет
вздрагивать от волнения, словно тень простерлась от крыльев ангела смерти, ожидающего на дороге вечности».
Верди возвращается на родину разочарованным, но не сломленным. Он уже
давно привык к неблагодарности публики, где бы она ни находилась. Прохладный прием российской элиты вызывает в
нем потребность дополнительно поработать над оперой. С огромными усилиями
он перерабатывает «Силу судьбы» для «Ла
Скала» и других итальянских театров. Он
в значительной степени изменил финал, и
оставил главного героя — Дона Альваро в
живых, его возлюбленная Леонора умирает у него на руках. В Петербурге же опера завершалась самоубийством Альваро
согласно оригиналу Сааведры. Именно
для «Ла Скала» Верди сочинил к опере
новую большую увертюру, ставшую теперь одной из самых популярных и исполняемых отдельно в концертных программах по всему миру.
Можно сказать, что Сила судьбы,
теперь уже без кавычек, проявилась и
в том, что творчество Джузеппе Верди
оказалось и частью нашего достояния,
а его оперы прочно вошли в репертуары
российских театров.
25