Konstantin Paramonov “zastyognut rot” | Page 11

33 Хорошо, что не сорок четыре!.. И в отцовском белье нагишом, где, в родительской сидя квартире, я антоновку режу ножом, (где осенняя подлая муха между рамой сверлит мозжечок), где в башке так прохладно и сухо… Диафрагмою вздрогнет зрачок, хрустнет яблоко, или глазное вдруг о первый прищурится снег!.. Где умытый похмельной слезою я войду в этот мир – имярек. Имя рек – Вотка, Сива и Кама, Волга, Сетунь, Фонтанка, Нева… И в окошко глядит моя мама, только там ни видать ни хрена. …Сбережём этот снимок на счастье, на беду сохраним негатив, в уцелевший от вируса кластер запихнём этот весь нарратив. Это всё, так сказать, “несчетово”: всё как в детстве, и с красной строки я пишу своё первое слово, и смеются мои старики. Воткинск, 2004 9