По просьбе отца я будила его в 7.25 утра, а он,
как правило, снова засыпал, и мне приходилось
заходить к нему в комнату по нескольку раз,
прежде чем он окончательно проснется. Теперь
моя дочь спрашивает меня: «Боже, мама,
почему ты мирилась с этим?» У меня нет ответа.
В любом случае, мы почти бежали в Церковь
Святого Причастия на мессу в 7.45 утра. Не будет
преувеличением сказать, что мы опаздывали
каждый день в течение пятинедельного периода
Великого поста каждый год приблизительно
десять лет моей жизни. И не только это, каждый
раз он привлекал к себе внимание остальных
прихожан, когда совершенно бессознательно
брал из своего кармана носовой платок и очень
громко сморкался. Я сидела рядом с ним на
церковной скамье, сползая всё ниже и ниже...
Папа не вдавался во все тонкости католической
церкви. Он ходил на мессу каждое воскресенье,
а иногда, или редко, приходил на исповедь, и
он воспитал нас всех в этой религии. Я думаю,
что его еженедельное посещение церкви
было обосновано тем, что так он соединялся с
Высшей Силой, в которую верил. Он не говорил
о католицизме, его идея о «щедрости» стала
ключевой в его жизни, на ряду с целью жизни —
быть хорошим человеком.